Дитё. Страж

Рации были только у нас троих, научиться ею пользоваться маму труда не составило, она уже позавтракала и сидела в палатке – продолжала читать книги, подготавливалась. К моему удивлению, офицеры связи появились только ближе к обеду, когда загруженные со складов боеприпасами телеги уезжали к позициям роты и артиллерийского взвода в третий раз. Большой расход был. Мне было скучно, и я с помощью другого планшета наблюдал за действиями полковника, который оперировал доступными силами, как паук дёргая за ниточки. Ох, и ловкач! Действовал он просто. Выкатил на открытое поле вне досягаемости пушек противника все три орудия. Корректировщики поднялись на возвышенность, откуда с помощью мощной оптики направляли огонь. Достаточно быстро ещё мало тренированные артиллеристы накрыли одну из позиций тяжёлых батарей противника, что обстреливала ближайший редут севастопольцев. Разрывы на батарее поглотили расчёты и вызвали детонацию нескольких бочек пороха. В общем, считай, батареи не стало. Били по артиллерии, шрапнелью по крупным группировкам пехоты противника, даже то, что они были за земляным редутом, не в прямой видимости, не мешало, навесным огнём доставали. Орудия всё же относились к лёгким гаубицам. С каждым залпом мастерство наводчиков и корректировщиков росло, нервозность проходила, и дальше уже пошла настоящая работа. Ошибок становилось всё меньше и меньше.

Конечно же, долго терпеть такой убийственный огонь англичане не смогли. А командовали тут именно они. Остальные – пушечное мясо. Полковник англичан терпеть не мог – так же, как и я, – поэтому изредка вмешивался в корректировочный огонь. Так-то артиллеристы стреляли во всех, на кого упадёт взгляд корректировщиков, вот тот мягко и направлял их именно на англичан, на их пехоту, артиллеристов, кавалерию или штабы. Так что страдали в основном они. Мы с батей договорились так: с остальными ладно, как получится, а вот англичане покинуть полуостров не должны, если только в гробах. Ну, и французов хорошенько прочесать можно. Да и туркам врезать так чтобы на всю жизнь запомнили это дело и в Россию больше не совались. Надо ещё насчёт Босфора подумать, как его у турков отжать. Может, успеем? Пару дивизий, когда тут дожмём противника, перекинем к проливу, и домой рванём, перед этим кораблей трофейных дадим, моряки тут есть, а дальше сами. И так прилично поможем, дальше пусть крутятся.

Так вот, как я уже сказал, англичане недолго терпели, тем более потери у них были катастрофические. Однако свои войска в бой не посылали, зачем, если пушечное мясо есть? Так что к нам двинул солидный отряд турков. Как подсчитал искин, управляющий беспилотником, пехоты двадцать пять тысяч и кавалерии около тысячи. Поэтому пушки, которые до этого взяли двухминутный перерыв – на подвоз дополнительного боезапаса, и стволам остыть давали, – сосредоточили огонь на них, прокладывая шрапнелью широкие просеки в рядах пехоты. Пулемётчики, которые всё это время сидели без дела в засаде, приготовились, а артиллеристы открыли максимальную скорость огня, выпуская по десять снарядов в минуту, хотя по наставлениям максимально возможная скорость была указана в девять снарядов в минуту. Это заставляло восхищаться артиллеристами. С учётом того что они стреляли с краткими промежутками отдыха, что им давал батя, вот уже два часа ведут огонь, треть склада опустошена, реально восхищают эти железные парни. Хотя приблизив изображение артиллерийского взвода, я в капонирах, сложенных из мешков с землёй, рассмотрел и незнакомых казаков, видимо из какого-то разъезда, те вскрывали ящики и подавали снаряды, что заметно увеличивало скорость стрельбы. Молодцы, но стволы такого темпа не выдержат. Я, конечно, зря это оружие называю трёхдюймовкой, больше по ассоциации, всё же калибр больше был – девяносто, почти гаубица, но мне нравилось, как работал взвод. Как ни странно турки не побежали, гремели барабаны, и они упорно шли вперёд, теряя роту за ротой под шквальным ливнем картечи, только убыстряли ход движения, почти переходя на бег. Вот тут и взметнулась, обходя их по правому флангу, кавалерия. Если офицеры противника думали, что мы сосредоточим огонь на новой опасности, остановив избиение пехоты, то они ошибались, орудия продолжали бить турок. А вот кавалерия попала под фланговый огонь наконец проявивших себя пулемётчиков и фактически истаяла, как снег под дождём. Назад смогли прорваться не более пятидесяти кавалеристов и около сотни израненных лошадей с пустыми сёдлами. А пулемётчики – стреляли только станковые пулемёты – били по пехоте, благо дальность позволяла, хотя и на пределе. Вот тут турки, наконец, не выдержали и побежали. Пулеметчики, экономя боезапас, прекратили огонь, а артиллеристы сделали ещё пару залпов и тоже замолчали, снаряды на позициях закончились.