Дитё. Посредник

Когда впереди показалась автоколонна, я не стал уходить в поле, а продолжил крутить педали, поглядывая на машины. К счастью, это снова оказались армейцы-тыловики. В кузовах были раненые и сопровождение. Пропуская их, я съехал на обочину и даже увеличил скорость – обочина оказалась на удивление ровной. А следующая машина привлекла моё внимание. Это была «эмка», она двигалась навстречу. Чувствуя, что преследователи вот-вот появятся, я затормозил, бросил велосипед на землю и замахал руками, останавливая легковушку.

– В чём дело? – высунулся с переднего места капитан и тут же замолчал, когда обнаружил, что я держу его на прицеле пистолета.

Подскочив к водительскому месту, я заглянул в салон и поморщился. На заднем сиденье ехал генерал-лейтенант. Лицо смутно знакомое, где я его видел?

– Извините, товарищ генерал, за нахальство, но я вынужден забрать вашу машину. Очень нужна, – извинившись, пояснил я свои действия. – Не могли бы вы как можно быстрее покинуть её, оставив оружие? Не хочу, чтобы мне стреляли в спину.

– Боже! – ахнул молодой водитель-красноармеец. – Да он весь в крови. С ног до головы!

Всё же я выгнал всех троих из машины, сунул на заднее сиденье велосипед – дверь вот только теперь не закрывалась, – на переднее кинул сидор и, заняв место водителя, развернул «эмку». Потом отъехал на сто метров и выбросил в окно всё оружие бывших владельцев автомобиля так, чтобы они это видели, а когда набирал скорость, заметил, что на дороге в клубах пыли появились преследователи. Между нами было меньше километра, поэтому я поспешил нажать педаль газа и торопливо переключил скорости. Мне-то ещё нужно разогнаться, движок у этой машины был откровенно слабым, а преследователи двигались быстро, и расстояние между нами неуклонно сокращалось. Наконец, я разогнал эту генеральскую каракатицу до семидесяти километров, благо был пологий спуск, и стал медленно уходить от преследования. Топлива было с полбака, и я надеялся, что этого хватит уйти от преследователей. Всё же легковушка хоть немного, но скоростнее грузовика.

Перекресток, где я приметил сбитого лётчика, проходила стрелковая колонна – при орудиях на конной тяге, без зенитного прикрытия. Пришлось притормозить, сигналя, чтобы уступили дорогу. То место, где приземлился, я промчался не снимая ноги с педали газа. Кстати, там были бойцы, у одного в руках белый свёрток – видимо, мой парашют. Так я и гнал по дороге, оставив эту стрелковую колонну позади, давил и давил на газ. Расход топлива был бешеным, мотор ревел на высоких оборотах, машину я не жалел. Главное – уйти от преследования, что я и делал с успехом. Сперва грузовики исчезли из виду, потом и пыль пропала. Да и от меня стоял такой столб, за несколько километров видно, но я лишь на небольших поворотах мог глянуть назад, есть ли погоня. Ушёл, одним словом. Сделав крюк в двадцать километров, я пролетел на большой скорости один из постов, не обращая внимания на сигналы с приказом остановиться, а также выстрелы вслед. Стреляли на поражение. И только потом добрался до леса. В меня не попали, но дырочка в лобовом стекле появилась. Чудом стекло не осыпалось, хотя всё покрылось трещинами.

«Эмку» я бросил на опушке, забрал вещи, обнаружив, что в корме машины появились два пулевых отверстия. Вторая пуля тоже прошла мимо. Я бегом рванул дальше, посыпая след табаком, смешанным с перцем. Банку с перцем я прихватил в немецкой столовой, и теперь пользовался тем, что заранее подготовился к возможному бегству.

Лес я пересёк, лишь однажды остановившись у лесного озера, чтобы наконец переодеться, кожа прямо зудела от пота и чужой крови, а также помыться. Комбез отстирать не удалось, я его притопил у берега, да и бельё пришлось выкинуть. Наконец с мылом отдраив до скрипа кожу, я выбрался из воды, надел свежее исподнее, состоявшее из чёрных боксёрских трусов и белой майки. Потом надел рубаху, штаны, намотал последние в запасе портянки, вбил ноги в отмытые от крови сапоги, после чего сделал расчёской прямой пробор, то есть отросшие волосы откинул по центру налево и направо, надел уцелевшую в жёстком чехле пару очков, посмотрелся в зеркальце и промурлыкал:

– Красавец!

Маскировка, конечно, плюшевая, наверняка сейчас всех моего возраста хватают, но хоть ничем не напоминал того типа, что уходил несколько часов от преследования. Пообедав – до этого у меня не было времени, – я длинно зевнул. Бессонная ночь давала о себе знать.

Но надо было двигаться вперед. Фронт рядом, скоро он должен рухнуть, поэтому мне нужно уйти как можно дальше.

Я забрался на дерево и осмотрелся. Вблизи проходила дорога Минск – Могилев, главное шоссе, по нему брели беженцы. Кто пешком, кто на велосипедах, кто на телегах, кто просто толкал перед собой тачку с имуществом. Меня они, конечно, тоже как прикрытие интересовали, но постольку поскольку, больше я осматривал окрестности на предмет постов и скрытых наблюдателей. Машины на трассе были, гражданские и военные, но патрулей я не засёк. Лишь приметил мотоцикл, на котором ехали в сторону Могилева три сотрудника НКВД.