Дитё. Посредник

Колонны всё шли и шли, и тот регулировщик, сверяясь со списком, или направлял подразделения прямо, или приказывал поворачивать. Большинство шло прямо, налево всего две колонны отправил, направо семь. Интересный списочек, надо позаимствовать.

К обеду поток транспорта начал ослабевать, с этим я не ошибся, однако за очередной колонной на перекрёсток выехал ефрейтор на лёгком мотоцикле. Подъехал к регулировщику, что-то тому сказал – из-за незаглушённого движка я не расслышал, что именно, – достал из планшета лист, забрав при этом старый, со списком. Жандарм после каждой проходившей колонны делал отметку на этом листе, так что, скорее всего, этот список отправится в штаб корпуса и попадёт на стол офицеру, отвечающему за передвижение войск. Споро работают и профессионально, ничего не скажешь.

– Вот гад, – пробормотал я, зло посмотрев на весело попрощавшегося с регулировщиком ефрейтора. Тот увозил от меня такой интересный документ!

Одиночка скрылся, а регулировщик, пропустив две колонны, сделал отметки в новом списке и, убедившись, что больше никого нет, направился к разбитому у мотоцикла лагерю. Обед, кстати, уже минут пятнадцать был готов, повар поднял соню и пару раз сигнализировал тому, что работал на перекрёстке. Без него они не начинали.

Мне-то, честно говоря, на них начхать было, однако и «язык» требовался, и пообедать хотелось. Судя по запаху, жандарм готовил очень даже хорошо. По-пластунски подобравшись ближе, я метнул с обеих рук ножи и поразил повара и соню. Причём воспользовался тем, что регулировщик – а у него было звание обер-ефрейтора – отвернулся, чтобы снять каску и положить на люльку личное оружие. Так что он не заметил потери товарищей, а тут уж и я подскочил и нанёс ему рукояткой удар по затылку. Быстро связал немца, обыскал, также обыскал тела его товарищей и утащил их вглубь леса. Топорно, конечно, от ног борозды на листве остались, но ничего, я тут задерживаться не собирался.

Когда оглушённый ефрейтор очнулся, я с видом кота, лопающего сливки, уже доедал гороховый суп. Литра полтора было, почти всё съел. На кашу, правда, у меня уже не было сил, поэтому я закрыл её крышкой – возьму с собой на ужин, да и этот котелок неплох, тоже заберу. Да и всё имущество немцев. Я уже обыскал мотоцикл, там был запас провизии на троих на два дня, да ещё приличный шмат сала в холстине и полкаравая. А оружие и всё лишнее можно окруженцам отдать: два пистолета, три автомата и пулемёт, думаю, им пригодятся. Ну, и сапоги со всех трёх снял, на войне ценная вещь.

Во взгляде немца мелькало много чувств, но преобладало бешенство, а я знай себе уплетал суп. Последнее вычерпал куском хлеба. Убрав посуду в люльку, я взял стоявший рядом с костром чайник и, налив в кружку божественный напиток, запах которого разносился по округе, сделал первый глоток.

– Настоящий, – с удовольствием сделав ещё один глоток, пробормотал я. – Откуда у вас настоящий аргентинский кофе, гады?

Больше всего меня радовало, что едва початая жестяная банка с кофе наличествовала среди моих трофеев. Да и трофеи были приличные. Про оружие и продовольствие сказал, ещё стоит помянуть три плаща, очки, амуницию и всякую мелочёвку, собранную по карманам, сигареты и зажигалки. В том числе была советская плащ-палатка. Её я тоже решил затрофеить. Для организации лагеря пригодится. Одна для лапника, другая для навеса.

Закончив с обедом, я погрузил трофеи, немца сунул в люльку, хотя он и пытался сопротивляться, но не на того напал, и, надев плащ, каску и очки, запустил двигатель. Потом сел в седло и покатил вдоль опушки в сторону моего лагеря. Брошу мотоцикл километрах в трёх от стоянки, но сначала оставлю в приметном месте трофеи. Прикинув, что до опушки километра полтора, я снял с мотоцикла все трофеи – на это понадобилось десять минут – и спрятал их в кустарнике, в глубине леса, потом вернулся и снова запустил двигатель. Километра через два дорогу пересекал овраг, я спустился в него и поехал по дну на восток, пока не убедился, что места тут глухие. Заглушив мотор, скинул с себя плащ, жарко было, тем более после такого плотного обеда, сейчас бы самое время отдохнуть, и вытащил из люльки тушу немца. Хорошо, что тот был невысоким и худощавым. Потом выдернул кляп и задал первый вопрос, показав ему список, что держал в правой руке:

– Что означают эти короткие пометки? Вы так шифруете подразделения, что проходили мимо вашего поста?