Дитё. Посредник

Лес оказался просто большой рощей, всего полкилометра, и я с другой стороны. Я покатил дальше по змеившейся по полю дороге в сторону фронта. Лишь одно могу сказать хорошее про эту рощу: мне встретился чистый ручей. Я напился, нормально умылся и наполнил до краёв все три фляги: одну большую и две литровых красноармейских. Спирт у меня давно ушёл на медицинские нужды.

Велосипед бодро катил под моим управлением. Во время наших вылетов Петр Кириллович хорошенько над ним поработал и всё что можно смазал, так что в аппарате я теперь был уверен.

Невооружённым взглядом было видно, что идет война. Не по немецким самолетам, что носились в небе к Минску и от него. Да и наших самолётов стало заметно меньше. Если в первые дни их летало приличное количество, да и воздушные бои вспыхивали то тут, то там, то на третий день войны – а уже наступило двадцать четвёртое – их почти не было видно. За два часа, пока я крутил педалями, всего три группы приметил, и истребители были лишь в одной.

Но я не о них. На поверхности земли постоянно встречались следы идущей войны, хотя до фронта больше сотни километров. На простой полевой дороге, по которой я ехал, мне попалась перевёрнутая вверх колёсами полуторка со следами обстрела с воздуха, а чуть позже – лежащий на боку сгоревший грузовик. Это был ЗИС с прицепленной пушкой. Не уверен, вроде трёхдюймовкой с простреленным стволом. Рядом с грузовиком холмик со свежей землёй и воткнутой палкой. Не первая увиденная мной братская могила, однако чаще я видел незахороненные тела. Отступают, не до того.

Вчера только пообедали горячей пищей, а остаток дня обходились только сухпаем, а утром даже позавтракать нечем было. Всё равно к нашим летели, поэтому свои запасы я доставать не стал. Лишь во время движения на велосипеде ел по кусочкам трофейный шоколад. Калорийная еда позволила продержаться до обеда, а когда за спиной осталось почти тридцать километров – лишь пару раз по малой нужде останавливался, – свернул с дороги. Сбоку я приметил посадку, даже не рощу, вот и решил остановиться в ней и сварить супу. Горячего очень хотелось. Запасов у меня было максимум на три дня, но я думаю, ещё пополню их, и пока экономить не стоило.

Посадка просматривалась насквозь, но это меня не остановило. Сбоку был кустарник, и для временного лагеря он подходил как ничто другое. Толкая велосипед, я подошёл к нему и, остановившись, втянул носом воздух. Едва слышался запах разложения. Прислонив велик к дереву, я достал ТТ – запас патронов пополнил до трёхсот штук, нашёл в кабинете командира полка в сейфе, так что пользовался пока им. В кустарнике обнаружились два тела. Раздетые, но в армейском белье с расплывшимися от стирок штампами частей. Судя по следам, диверсантов было трое, сапоги у них были немецкие, по крайней мере подошва, и убили бойцов больше суток назад. Судя по холёным рукам одного и въевшемуся в кожу маслу у другого, один был командир, другой – водитель. Получается, диверсанты взяли машину. Неплохо сработали.

Обедать здесь расхотелось. Закончив с изучением тел и следов, я чуть сбоку нашёл прикопанные банки из-под немецкой тушёнки, видимо диверсанты тут обедали. Забрав велосипед, снова вышел на дорогу. Пришлось поспешить, там проходила колонна, и я, махая руками, остановил передовую машину.

– В чём дело? – выглянул из кабины интендант. В его петлицах было по три кубаря.

– Там два тела. Кажется, немцы наших убили, они в армейском нижнем белье со штампами.

– Силантьев, проверь, – скомандовал интендант своему водителю, а сам выбрался из машины и, достав пачку «Казбека», закурил. – Достали эти диверсанты, из-под каждого куста стреляют. Мы уже шесть человек потеряли, да двое без вести пропали. Налёты эти ещё…

– Может, это ваши?

Две другие полуторки тоже встали, один водитель воспользовался моментом, чтобы отлить, другие поглядывали вокруг с винтовками в руках, карабинов ни у одного я так и не заметил.

– Нет, они по другой трассе двигались, пока не исчезли.

В это время появился бегущий в нашем направлении водитель Силантьев.

– Ну, что там? – спросил его интендант.

– Двое убитых. Давно, уже пахнуть начали.

– Не наши?

– Нет. Вроде из госпиталя. Кажись, там военврач лежит. Вы ещё с ним разговаривали, когда мы медикаменты завозили позавчера.

– Да-а? – удивился тот и, отбросив папиросу, поспешил в посадку, а Силантьев, подняв окурок, с наслаждением сделал затяжку.

– Ну, вы тут сами разбирайтесь, а я дальше поехал, – я сел в седло и оттолкнулся. Никто меня остановить не пытался, так что я быстро удалялся. Тела я показал, так что надеюсь, их похоронят, как подобает.

Колонна догнала меня минут через двадцать – этого времени как раз хватило, чтобы забрать тела с собой. Свернув на обочину, чтобы пропустить колонну, я помахал посигналившему переднему грузовику и последовал за ними, стараясь не дышать поднятой пылью. Чуть позже сбоку мелькнула гладь озера. Подумав, я свернул к нему. Следовало помыться, а то от меня несло, как от козла, да и постираться не мешает. Там же и пообедаю.