Дитя тьмы

– Я вызываю Водичку на поединок или требую капитуляции как его лично, так и всей армии. Первое – как человек, бросивший вызов, и второе – как маршал Кавелина.

– Вызов? – переспросил сенешаль.

– Ваш король славен тем, что часто побеждал в поединках, сэр Фарачи, – вмешалась королева.

Сэр Фарачи что-то произнес на своем языке, и его спутники, некоторые из них весьма неохотно, отъехали на сотню ярдов.

– Отойдите на такое же расстояние, Денер, – приказал Браги.

– Дама тоже, если не возражаете. Рагнарсон обернулся к королеве:

– Миледи.

– Неужели и я должна отъехать? – упрямо вздернула подбородок его спутница.

– Боюсь, что так.

Когда они остались вдвоем, сэр Фарачи сказал:

– Может быть, поговорим как мужчина с мужчиной, а не как сенешаль с маршалом?

– Охотно.

– Вы сможете нас разбить?

– Без всякого труда. Но я вместо этого просто уморю вас голодом. Я допрашивал дезертиров и знаю, что там у вас происходит.

– Проклятые иностранцы… Интриги и магия. И алчность. Уничтожили армию и короля. – Сплюнув от отвращения, сенешаль продолжил:

– Я бы капитулировал и спас все, что смог. Но я – не его величество. Чем он слабее, тем больше уверен в том, что мы одолеем Кавелин, если продержимся до приезда очередного колдуна из Аль-Ремиша. – Сенешаль снова плюнул. – Король не сдастся. Драться он пока еще может.

– Вы могли бы сделать вылазку, зайти за холм и сдаться.

– На это я не пойду.

– Я так и думал. Насколько он плох?

– Просто ужасен. Хотя физически достаточно здоров для того, чтобы сразиться с вами. Однажды он дрался с Тарлсоном. Много лет тому назад. Поединок закончился вничью. До сих пор он гордится полученными тогда шрамами.

– Что произойдет, если я его убью? В Волстокине, я хочу сказать?

– Вы не увидите изменений. Трон унаследует его братец, тот, которого вы разбили у озера Берберич. Война продолжится.

– Но каким образом, если Волстокин лежит в руинах и ему грозит повальный голод?

– Слухи относительно вас верны?

– Да, я знаю бин Юсифа.

– Но почему вы хотите покончить с нами?

– Ваша армия отвлекает. Мне надо думать о более опасных врагах. Допустим, я возьму Водичку в плен и запихну его в какой-нибудь замок подальше. Буду держать его в почете, но выкупа требовать не стану.

– В таком случае – регентство. Скорее всего королева-мать. Брат короля Джостранд не столь популярен.

– А как насчет отвратительного союза с Эль Мюридом?

– Союзу конец. Он умрет и останется мертв, как императоры в своих гробницах.

– Таким образом, пленение может стать наилучшим выходом как для Кавелина, так и для Водички.

– Возможно.

– Для того чтобы подчеркнуть необходимость мира между нами, я хочу сделать вам подарок. Поделиться информацией. Весной против вас выступит Анстокин. Он хочет аннексировать провинции севернее озера Берберич вплоть до обоих Галмичей.

Сэр Фарачи побледнел. Он начал было что-то говорить, но смог только кивнуть. Наконец он выдавил:

– Ну конечно. Нам следовало это предвидеть.

– Но наши информаторы могут и ошибаться.

– Я верю им. Итак, я переговорю с его величеством, хотя не могу ничего обещать. Желаю удачи.

– И я вам желаю того же, – сказал Рагнарсон сэру Фарачи, разворачивая скакуна.

Поединок

– Итак, что же он сказал? – спросила королева.

– Сказал, что, возможно, придумает кое-что.

– Следовательно, вы не атакуете?

– Нет, если смогу этого избежать.

– Но…

– Я дерусь вовсе не ради развлечения. Нам лучше вернуться в лес. Этот ветер меня просто убивает.

Пока остальные сваливали хворост в кучи, чтобы укрыться за ними от ветра, разводили костры и заботились о лошадях, Браги и королева, сидя на поваленном дереве, смотрели на лагерь Водички. Рагнарсон выискивал в нем слабости, а что высматривала королева – знали только боги.

– Бекринг, – наконец сказал Рагнарсон, – разыщи сэра Андвбура. Скажи ему, что мне нужен арбалет, пони или его самая малорослая лошадь, а также одна из черни.

Черни была породой гигантских лошадей, выведенной около городка Фрохангс и способной выдержать самых тяжеловооруженных рыцарей.

– Что теперь? – спросила королева.

– Повышаю свои шансы. Это, кстати, один из способов выжить в нашем деле.

– Не понимаю.

– Я только что сообразил, что Гарун не одинок в своем образе мышления. Вся его раса… Вы способны убить человека?

– Не знаю.

– Советую хорошенько об этом подумать. Надо быть готовой, когда пробьет час, – сказал он, поправляя сапоги.

Бекринг привел животных и принес оружие в тот самый момент, когда из укрепленного лагеря Водички выехал очередной отряд. Рагнарсон все объяснил по пути к месту поединка. Сам он ехал на черни, королева же сидела на пони. Остальные сопровождающие сбились тесной группой вокруг них, чтобы лучше слышать.

Когда волстокинцы приблизились (среди них не было ни Водички, ни сэра Фарачи), Рагнарсон повел черни к ним боком. Пони с королевой были скрыты за конем-гигантом. Само собой, он двигался к противнику той стороной, которая была прикрыта щитом.

Сэра Фарачи замещал какой-то идиот – до смерти испуганная, пускающая слюни жертва страшной болезни, поразившей как его разум, так и тело.