Дитя Ночи

Морган снова вздохнула. «Нет, вообще-то нет. Ведьма такой силы… ее тело погибло, но ее дух вышел и переместился в другую физическую форму. Она забрала тело ястреба и продолжала жить в нем. А позже она снова вернулась, чтобы убить меня раз и навсегда».

«Богиня, мам. Она снова вернулась?»

Задумчиво Морган продолжила: «Думаю… по-моему, я напоминала ей ее саму, ее собственный потенциал. Она была могущественной, поскольку использовала темную магию, чтобы приумножить свои силы. Она подпитывалась остальными ведьмами. Селена восприняла меня как угрозу, потому что я не присоединилась к ней. И если бы я выросла, увеличила свою силу, стала бы инициированной… то могла стать лишь ее врагом. Так что она вступила со мной в борьбу, когда я была еще подростком, однако, в любом случае, я победила ее. И, конечно, после того, как ее единственный сын погиб, спасая меня, она возненавидела меня сильнее, чем когда-либо. Она убила Кэла и понимала это. Но винила меня».

«Ее ведь нет сейчас поблизости, не так ли?» — Мойра выглядела обеспокоенной, зажав нижнюю губу двумя пальцами — как делала, когда была маленькая.

«Нет», — ответила Морган, глядя в маленькое окно гостиной. На улице было облачно и первые капли дождя падали, ударяясь о древнее рифленое оконное стекло. «Нет, она мертва. Она пришла за мной в третий раз и в этот раз с ней было покончено».

«Как покончено?» — голос Морган перешел на писк.

«Я убила ее,» сказала Морган с сожалением, разглядывая тяжелые серые облака снаружи.

«Когда она была ястребом?»

«Да».

Тишина. У Морган всё еще остались еле видные тонкие белые линии на том плече, кожу на котором вспорола Селена-ястреб острыми, как бритва, когтями. У нее навсегда останутся эти шрамы, но в сравнении со шрамами внутри, которых никому не видно, они были ничем.

«Как?» — голос ее дочери был полон страха, словно ей требовалось удостовериться, что старый враг Морган на самом деле больше не представлял угрозы.

Морган задумалась, не рассказала ли она уже слишком много, и осознала, что было еще гораздо больше того, о чем ее дочь не знает. «Я перевоплотилась», — сказала она. «Я стала ястребом и поймала ее, и я… заманила ее дух, находящийся внутри ястреба, в ловушку, чтобы он никогда больше не освободился снова. А затем она действительно погибла навсегда».

Мойра уставилась на свою мать так, будто видела ее впервые, и Морган знала, что это не только из-за ее ужасной истории. Это было также от осознания всей глубины и степени магических сил Морган. Она выпустила свои сенсоры: Мойра одновременно находилась в ужасе и боялась своей собственной матери. От понимания того, что она вызвала у своего единственного ребенка такие чувства, казалось, будто атаме пронзил ее сердце. В то же время, ощущалось что-то еще. Благоговение.

Какое-то мгновение Мойра молчала; затем, неожиданно, она встала и подошла, чтобы крепко обнять Морган.

«Мне так жаль, мам», — прошептала она, слезы слышались в ее голосе. «Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через всё это. Я даже не представляла».

Чувствуя прилив огромной любви, Морган крепко обняла свою дочь в ответ.

«Поверить не могу, что ты перевоплощалась», — сказала Мойра, чуть отодвинувшись, чтобы посмотреть Морган в глаза. «Я думала, перевоплощение — это лишь народная сказка. Понятия не имела, что кто-то был способен делать это».

«Это бывает не так часто», — призналась Морган. «Мойра, послушай: Я бы сделала что угодно лишь бы удостовериться, что ты никогда не пройдешь через подобное. Понимаешь?»

«Ты имеешь в виду Иэна. И Лилит Делэни.»

«Да», — умоляюще ответила Морган, мечтая справиться с этим разговором. «Это как наблюдать, будто моя жизнь проносится перед моими глазами… — только хуже, потому что это ты, а я должна защитить тебя. Всего лишь знание, что ты видишься с ним, вызывает во мне панику и боль».

«Но, мам, Лилит — это не Селена, а Иэн, определенно, не Кэл», — настойчиво произнесла Мойра, и сердце Морган упало. «Я вижу параллели. Вижу, почему они вызывают в тебе страх. Однако я до сих пор чувствую, что должна дать Иэну шанс. Я должна дать шанс себе с ним. Если это ошибка — я выясню. Однако мне требуется это выяснить — я не могу просто основываться на твоих словах, даже несмотря на то, что ты прошла через тот кошмар, когда была молодой, с другим сыном и другой ведьмой. Иэн с Лилит — это не Кэл с Селеной. И я — не ты». Ее лицо выглядело искренним, озадаченным, жаждущим, чтобы Морган поняла.

Морган вздохнула, мысленно навешивая плащ защиты на Мойру. Все должны совершать свои собственные ошибки. Но означало ли это, что Морган должна позволить Мойре столкнуться с несчастьями?

«Я буду настороже, мам», — обещала Мойра. «Теперь я понимаю, почему ты так волнуешься, и я не хочу, чтобы ты боялась за меня. Можно мне видеться с Иэном, если я всегда буду сообщать тебе, где и когда мы с ним встречаемся?»

Это был неплохой компромисс.