Дитя на все времена

— Тратить время? Да у меня его полно! Сколько времени вы тратите на исследования по сравнению с тем, что уходит на дорогу до места работы и написание разных отчетов? Сколько беседует миссис Фостер с трудными детьми? Да в среднем не более пяти минут в день. У всех нас большая часть времени уходит на рутину. К тому же мне нравится быть с детьми, я их люблю.

— Я не могу понять, — рассеянно сказал Фостер-старший, — как тебе удается вести себя, как они?

— Здесь вы ошибаетесь, — мягко возразила она.

— Это они ведут себя так, как я. Все дети бессмертны, пока не станут взрослыми. — Она замолчала, давая собеседнику возможность обдумать ее слова.

— А теперь скажите мне, дедушка, ради чего становиться взрослой?

— Существуют и другие удовольствия, — неопределенно ответил он. — Более глубокие, чем детские радости.

— Вы имеете в виду секс? Да, вы подумали именно об этом. А с чего вы взяли, что девочка моего возраста обязательно должна быть девственницей?

Старик протестующе поднял руки, как бы не желая ничего слышать на эту тему.

— Нет, подождите, вы сами начали. Посмотрите на меня, разве я не красива? Хорошие зубы, чистое лицо, никаких физических недостатков. В некоторых местах девочка моего возраста считается отличной женой, особенно там, где продолжительность жизни не превышает тридцати пяти лет. Такое часто случалось в истории. Запрет на секс в подростковом возрасте, как и поздние браки, появились сравнительно недавно. — Она с гордостью посмотрела на него. — У меня было достаточно любовников, и, можете не сомневаться, я получала не меньше удовольствия, чем они. Но для меня секс — всего лишь способ общения с людьми. Мне всегда нужно находиться среди них. Что еще мне может дать взрослая жизнь?

«Действительно, что еще»? — с грустью подумал Фостер-старший. Он решился на последнюю попытку:

— Ты знаешь о Мэй? — спросил он.

— Что она не может иметь детей. Это было очевидно с самого начала. Вы думаете, я могу ей помочь? Нет, я знаю об этом меньше, чем о причинах смерти Мортимера, — она помолчала. — Мне очень жаль, дедушка. Мне очень жаль…

Послышался шум подъехавшей к дому машины, это Фостер-младший вернулся домой. Старик медленно и неуклюже поднялся с пня.

— Скоро ужин. — Он повернулся к дому. — Не опаздывай. Твоей маме не нравится, когда ты играешь в лесу.

Девочка сидела на церковной скамье, аккуратно сложив руки на коленях, слушала, как дождь барабанит в высокие окна с витражами. В сумерках на них едва можно было рассмотреть библейские сцены. Мелиссе всегда нравились церкви, обычно они ей служили приютом, где можно передохнуть перед возвращением во враждебный мир.

Ее время у Фостеров подошло к концу. Ей нравилось в их доме, и она надеялась, что выпадет лишний год или хотя бы месяц счастья, прежде чем придется искать новую семью. Но Фостер-старший перенес первый инфаркт, а Джордж-младший постоянно упрекал ее, хотя она не могла ничем помочь. Жизнь усложнилась.

Однажды он выследил Мелиссу в лесу. Злость и отчаяние толкнули Джорджа-младшего на низость: найдя все ее тайники, он взял понемногу зелья из каждого. Это, конечно, не принесло пользы ни ему, ни его отцу: эликсир оказался крайне чувствительным к свету. Хрупкие молекулярные цепи легко разрушались, превращая эликсир в обычную смесь органических веществ задолго до того, как образцы попадали в лабораторию. Но это воровство чуть не погубило ее. У Мелиссы начались колики в животе. Такое с ней случалось только два раза за всю ее долгую жизнь. Мелисса снова бросилась в лес собирать травы. Два дня, пока эликсир не приобрел нужных свойств, она стерегла его в темной берлоге. Колики прекратились. Вернувшись домой, она узнала, что у Фостера-старшего произошел второй инфаркт. Мэй была в ярости.

Джордж-младший продолжал избегать встреч с Мелиссой. Она поняла, что пора уходить. Прокравшись по коридору мимо комнаты Джорджа-младшего, услышала, что он тихо говорит с кем-то по телефону. Она без ключа завела автомобиль соседей и направилась к центру города. Выезжая на улицу, увидела, как к дому Фостеров подъехали машины, из которых вылезли люди с угрюмыми лицами. Мелиссе приходилось когда-то прятаться в темных аллеях от римских центурионов, теперь это могли быть люди из ЦРУ, ФБР или подобной организации. Мелисса прекрасно понимала, зачем они приехали.

Когда пропадает ребенок, никому и в голову не придет искать его в украденной машине. Девочка бросила ее рядом с автовокзалом. В кассе купила билет до Беркли. Первой поднялась в автобус и спросила у водителя, действительно ли автобус идет в Беркли? Когда водитель пошел подписывать путевой лист у диспетчера, незаметно выскользнула наружу. Оставив ложный след, она не стала никуда уезжать. Решила подождать до утра, а потом отправиться в путь пешком. Сколько раз ей приходилось так делать!

— Нам пора закрываться, сын мой, — услышала она позади себя мягкий голос.

Ее часто принимали за мальчика, и Мелисса поняла, что слова обращены к ней. Обернувшись, она увидела священника в сутане.

— Уже почти полночь, — с улыбкой произнес он. — Тебе пора домой.