Дитя каприза

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Настоящее

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вращающаяся дверь вместе со струей морозного воздуха пропустила в помещение Тома О'Нила, и он окунулся в блаженную теплоту. В это январское утро Лондон мог сколько угодно дрожать от пронизывающего холода, но здесь, в вестибюле здания страховой компании «Бритиш энд космополитн иншуренс», воздух из калорифера непрерывно поступал через незаметные для глаза вентиляционные отверстия, и в любом уголке было по-летнему тепло.

Расстегнув пальто, Том порылся в кармане темного костюма, который он иронически именовал своей «выходной униформой», и, выудив удостоверение личности, небрежно сунул его охраннику. Том не любил костюмов, не говоря уже о крахмальных рубашках и галстуках. Лучше всего он чувствовал себя в джинсах и свитере или в потертой летной куртке, доставшейся ему в наследство от отца, военного пилота. Том носил эту куртку почти всегда. Работа частного детектива в сфере страхования позволяла расслабиться, но порой случалось, что ему требовалась более строгая одежда. Срочный вызов в главное управление одной из компаний, прибегавших к его услугам, был именно таким случаем.

Не дожидаясь кивка охранника или разрешающего взмаха руки, он прошел к расположенным за спиной служащего лифтам. Один из них только что пришел. Том пропустил в лифт двух девушек из канцелярии и нажал кнопку пятнадцатого этажа. Он скорее почувствовал, чем увидел лестные для него взгляды девушек, но не обратил на них внимания. Ростом чуть выше шести футов, с копной вьющихся каштановых волос и с глазами поразительной синевы, которые достались ему от ирландских предков, Том привык быть объектом женского внимания, хотя оно и удивляло его. Свое отражение в зеркале по утрам, во время бритья, он никогда не считал особенно красивым. Нос у него был крупноват и немного свернут на сторону после сокрушительного прямого удара левой, полученного в возрасте пятнадцати лет на боксерском ринге, да и подбородок имел довольно неправильную форму. Но женщинам все это определенно нравилось, и он, разумеется, не мог запретить им любоваться собой. Том, которому уже стукнуло двадцать девять лет, был вполне зрелым мужчиной, и, конечно, он не раз использовал свой успех у женского пола.

На двенадцатом этаже девушки вышли, и лифт пошел выше. На пятнадцатом дверцы открылись, и Том ступил на толстый серый ковер коридора. Как и на двенадцатом этаже, где вышли девушки, стены здесь были лимонного цвета, но тут их украшали картины – конечно, не старых мастеров, но и не каких-нибудь современных мазил. Картины изображали сцены охоты, корабли, а также прекрасный мягкий закат над заливом. Эту живопись сочли достойной украшать этаж, где размещалось правление крупной международной компании.

Не удостоив картины взглядом, Том направился к двери в глубине коридора. Он постучал, но не стал дожидаться разрешения и вошел. Секретарша, сидевшая в приемной за письменным столом, взглянула на него осуждающе, но выражение ее лица сразу смягчилось, а щеки чуть порозовели.

– Том!

– Доброе утро, Люси. Великий Белый Хозяин желает видеть меня, я правильно понял?

– Да, все правильно. Я сообщу ему о вас. – Она нажала кнопку. – Господин Суонсборо, пришел господин О'Нил. – Она взглянула на Тома с сожалением.

– Он сказал, чтобы вы сразу же шли к нему, Том.

Том кивнул.

– Спасибо.

Провожая его взглядом до двери кабинета, Люси вздохнула. Почему-то всегда так бывает, что самые привлекательные посетители проходят, не задерживаясь, тогда как другие, вроде этого толстяка с влажными ладонями – Вика Тейтума из отдела морского страхования, вечно умудряются задержаться у нее в приемной, похотливо поглядывают, изображая любовное томление, и отпускают такие двусмысленные шуточки, что, стоит ей только захотеть, она могла бы, без сомнения, привлечь их к суду за сексуальное домогательство.

– Входи, Том, входи! – произнес Роджер Суонсборо, привстав со своего начальнического места и протягивая Тому руку. Это был крупный грубовато-добродушный мужчина с обозначившимися залысинами и энергичным тройным подбородком. «Удивительно, что из-за этого подбородка он выглядит мощным, как защитник в регби, а не жирным», – подумал Том. В офисе было слишком тепло, и Роджер сидел без пиджака, в чистой белой сорочке и, когда он протянул через стол руку Тому, тот заметил, что на жестко накрахмаленных манжетах блеснули золотые запонки.

– Мне передали, что я вам зачем-то срочно понадобился, – сказал Том.

– Точно. Снимай пальто, Том. В кабинете с каждым днем становится все жарче. Я открыл бы окно, но… – он указал жестом на две стены из цельного стекла. Низкое серое небо висело над крышами домов и отбрасывало холодный тусклый свет на улицы и видневшуюся вдали реку. С высоты пятнадцатого этажа открывалась чудесная панорама, но, к сожалению, в то утро даже она производила удручающее впечатление.

Том последовал предложению Роджера и повесил свое пальто на тяжелую вешалку резного дерева, стоявшую за дверью.