Дитя фортуны

Земля медленно приходила в себя, однако в ту ночь жители ложились спать с опаской, будто в любую минуту могло случиться что-нибудь страшное. Собака улеглась рядом с кроватью Рей и спала так тихо, что Рей дважды за ночь трогала животное, проверяя, все ли в порядке и не осталась ли она вновь одна. За последнее время она все больше ощущала себя пленницей собственного тела. Ей так хотелось спать на животе, она так устала от боли в ребрах и спине. В тишине она слышала биение своего сердца. Ей казалось, что оно бьется слишком часто и громко. Беременность казалась ей чем-то вроде бездонного бассейна, в который она прыгнула и тут же с головой ушла под воду. И она не понимала, зачем это сделала. Рей уже знала, что во время родов Лайла будет рядом. Но ей, тем не менее, чего-то недоставало. Дело было даже не в Джессапе. Просто Рей казалось, что она родит ребенка, не имея, в сущности, собственного прошлого. Кто пришлет ей поздравления и подарки, кто захочет взглянуть на ее фотографии с младенцем, чтобы выяснить, похож на нее ребенок или нет?

Засыпая, Рей пыталась представить себе, что делала Кэролин в тот день, когда родила ее, Рей. Раньше она знала только то, что роды продолжались два дня. Два дня отец сидел в комнате ожидания, брился в туалете для посетителей и питался исключительно бутербродами. Кэролин металась так, что ее пришлось привязывать к постели. Под конец, когда ее страдания стали совершенно невыносимыми, ей дали демерол, но лекарство не подействовало, и она умоляла дать ей еще. Затем ее оставили на час, по-прежнему привязанной к постели, а когда пришло время собственно родов, ей что-то сказали про вечерний сон, после чего поставили капельницу. После этого боль сделалась еще сильнее, ее нельзя было выдержать, но Кэролин уже ничего не чувствовала. Она слышала свои вопли, однако сама как будто находилась в другом месте. И хотя медсестра клялась, что показала ей ребенка, как только он родился, Кэролин не помнила ничего. А когда ей в руки вложили дочь, она прижала ее так крепко, словно боялась, что на самом деле никакого ребенка у нее не было.

В ту ночь Рей спала без сновидений, точно ей тоже дали снотворное. Проснувшись утром, она поняла, что плакала во сне. Выпив чаю, она дала собаке две специальные таблетки, которые получила у ветеринара. Когда они вышли на улицу, воздух снова был чистым и свежим, как всегда бывал в апреле. Собака послушно трусила рядом с Рей, заметив двух соек, по привычке рванула в кусты. Рей хлопала в ладоши, свистела, но пока ждала, когда собака, набегавшись и устав, вернется, уже начала думать, что вовсе не готова к рождению и воспитанию ребенка. Все ее ночные рубашки и детское белье были дважды выстираны и выглажены, детские чепчики сложены аккуратной стопочкой, в аптечке уже лежали вазелин, вата и спирт для протирания. Осталось сделать только одну вещь, и Рей, взяв собаку на поводок, вернулась домой. Подхватив сумочку и ключи от машины, она отправилась в город, где остаток дня потратила на то, чтобы купить пару красных туфель.

По подсчетам Лайлы, у Рей давно должны были начаться роды, но прошло уже десять дней, а с Рей ничего не происходило. Ричард и Лайла проводили время за игрой в джин рамми, записывая выигранные очки. Уже десять дней они жили в ожидании, но каждое утро Рей сообщала, что пока не началось. Ричард и Лайла молча переглядывались и вздыхали. По ночам им чудилась музыка для релаксации, которую слушала Рей: вой ветра, звуки флейты. Ричард обучил Лайлу дыхательной гимнастике и не скрывал своей радости по поводу того, что они будут вместе в родильной палате рядом с Рей. И все же в глубине душе Лайла боялась, что не сможет через все это пройти.

Ричард решил, что все последствия землетрясения на своем участке будет ликвидировать сам. Он не дал Лайле вызвать рабочих, а одолжил у соседа пилу и принялся распиливать лимонное дерево на дрова. Перед этим он тщательно собрал с земли все опавшие лимоны, и теперь Лайла каждый день готовила лимонад. Когда осталось всего три лимона, Лайла приступила к приготовлению последней порции. Размешивая в чашке сахар, она вдруг подумала о том, что если бы у них с Ричардом были дети, то они давно были бы уже взрослыми и разъехались бы кто куда, чтобы завести собственную семью и жить своей жизнью, и тогда они с Ричардом все равно остались бы одни. Она отнесла Ричарду стакан лимонада. Остановив пилу, тот залпом выпил его. Воздух был наполнерг сладкими ароматами. Если распилить ствол лимонного дерева на маленькие полешки, а потом топить ими камин, нежный запах лимонов простоит в комнатах до следующей зимы. Они будут протягивать руки к огню и смотреть, как горят дрова, с ноября по март, а когда за окном будет лить дождь, им будет казаться, что уже наступил апрель.

Ричард поставил пустой стакан на пень. Хотел выпрямиться — и вдруг схватился за спину. Он уже давно не мог пилить больше часа, потом у него начинала болеть спина, и тогда работа отнимала гораздо больше времени, чем он рассчитывал.