Дитя фортуны

Едва покинув здание, Рей поняла, что совершила ошибку. Стояла такая жара, что редкие прохожие показались ей несколько не в себе. Проходя мимо ювелирного магазина, Рей засмотрелась на выставленный в витрине поднос с грудой золотых цепочек. За все время, что она провела с Джессапом, он не подарил ей ничего, даже дешевой серебряной цепочки, даже малюсенького полудрагоценного камешка. Внезапно Рей ужасно захотелось иметь рубиновое кольцо. Она уже собралась было войти в магазин, чтобы попросить показать ей поднос с необработанными камнями, как вдруг почувствовала себя так, словно начала тонуть. Стоя на раскаленном асфальте в центре большого города, построенного посреди пустыни, она уходила под воду. Возможно, ей вдруг стало не хватать воздуха, а возможно, упавшие на бульвар тени были слишком синими. Все вокруг поплыло, и Рей погрузилась на десять футов в мутную воду и больше не могла сделать ни шага.

Такое с ней случилось только один раз, когда ей было семнадцать и она заболела воспалением легких. Ее уже выписали из больницы, но ей по-прежнему казалось, что все вокруг какое-то странное, точно выцветшее, и что от реального мира ее отгораживает мутная пелена. Джессап звонил ей каждый вечер, но чувствовалось, что ему нечего сказать. Они часами висели на телефоне и молчали, словно общались с помощью телепатии. Правда, однажды Джессап попытался сказать, что скучает по ней.

— Что? — переспросила Рей, уверенная, что ослышалась.

— Ты меня нарочно сбиваешь? — разозлился Джессап. — Я все сказал, повторять не буду.

Болезнь протекала тяжело, и Рей даже испугалась, что уже никогда не выздоровеет. Она стала плохо видеть и различала только белый цвет: простыни на постели, светлые стены комнаты, занавески с оборками. Все остальное было словно в тумане. Даже прищурившись, она не могла прочитать названия книг, стоявших рядом с ней на книжной полке.

— Я, наверное, умру, — сообщила она Джессапу, когда он ей позвонил, но тот в ответ только хмыкнул. — Я не вру, — сказала Рей. — Я, может быть, ослепну.

— Знаешь, в чем твоя проблема? — спросил он. — Просто меня нет рядом, а ты можешь смотреть только на меня.

Через несколько дней он прислал дюжину роз. Кэролин хотела их выбросить. Карточки не было, но она сразу догадалась, от кого цветы. Однако она совершила оплошность: открыла картонную коробку и, увидев розы, уже не нашла в себе сил бросить их в мусорное ведро. Вместо этого она наполнила водой высокую стеклянную вазу, поставила в нее цветы и отнесла их наверх. Рей увидела розы, а Кэролин увидела ее лицо и поняла, что потеряла дочь.

Всю неделю Рей не сводила глаз с этих роз, а когда их цвет из алого превратился в темный, таинственно-пурпурный, то почувствовала, что к ней возвращается зрение. Но когда ей разрешили выходить на улицу, и она робко поблагодарила Джессапа за подарок, тот сделал вид, что не понимает, о чем идет речь. К тому времени розы увяли, и Кэролин выбросила их на помойку, а Рей начало казаться, что не было никаких роз и стеклянная ваза на ее ночном столике ей просто привиделась. В конце концов, у нее был сильный жар и ей все время что-то казалось: то под потолком летал самолет, то возле шкафа сидел зеленый лев, который на самом деле был упавшим на пол свитером.

И роз, может быть, не было вовсе, поскольку не мог Джессап поступить так банально.

Теперь у Рей не было жара, но идти в «Массо Фрэнк» и заказывать там деликатесы ей уже расхотелось. Тротуар превратился в зыбучий песок, до следующего угла, похоже, было несколько миль. Рей подошла к ближайшей двери, которая оказалась входом в маленький ресторанчик под названием «Салаты сближают». Прислонившись к зеркальному окну, она смотрела, как дрожит воздух возле кондиционера. Когда входил очередной посетитель, холодная струя растворялась, поглощенная залпом раскаленного воздуха с бульвара. Рей быстро начала считать, надеясь, что, когда дойдет до ста, ей станет легче и она сможет добраться до своего офиса, где немного полежит в темноте. Досчитав до тридцати, она вдруг заметила объявление о бесплатных консультациях медиума, проводившихся по средам и пятницам. Рей сразу перестала считать.