diskorama

— Обожаю тебя, дорогая, — сказал он, прижимая ее к себе. Такая у них была игра.

Потом они по-родственному поцеловались, и Танжер усадил гостью в кресло, а сумочку она поставила рядом — на пол.

— Как доехала? Здесь ведь не очень хорошие дороги.

— Как видишь, доехала, но твой шофер все время пытался увидеть мои трусы.

— Он шофер, ему простительно. Немного «гинасси»?

— Да, если тебя это не затруднит… — через силу улыбнулась Грейс. Она знала, что ни в чем не может отказать этому человеку. Во-первых, потому, что она его любила, во-вторых — Грейс прочно сидела у него на «крючке» и одного его слова хватило бы, чтобы она села в тюрьму до конца жизни. Ну, а в-третьих, он хорошо ей платил.

Грейс была не голодна, но, пододвинув блюдо с рыбой, стала с аппетитом есть. Никто не знает, что будет завтра, но сегодня все было сделано так, чтобы ей понравилось, и ей нравилось.

— Есть работа, Грейс.

— Под кого нужно лечь и что выведать? — спросила она.

— Ну зачем ты так, дорогая? — развел руками Тан

жер. Он знал, что агенты любили поиграть в принципы, и немного им в этом помогал. Совсем немного.

— Что, не нужно ложиться? — уточнила она, принимаясь за спинку сома.

— Можно ложиться, а можно и не ложиться, — сказал Танжер, сплетая пальцы и выдавливая из себя улыбку всезнайки.

— Ликвидация?

— Она самая.

— А почему не вызвать пару дубов с «пушками», чтобы они все сделали?

— Увы. Пробовали, но не прошло.

— Понятно, — кивнула Грейс, на мгновение задумавшись. — Одно непонятно, у вас здесь озеро, а сом — речной…

— Другого не было, дорогая. Купили в магазине, — признался Танжер. — Очень уж хотелось тебе угодить.

— Угодили… На самом деле я не разбираюсь в сомах, просто ударила на авось, и сработало…

— Сработало, — кивнул Танжер. — Ты умница, и интуиция у тебя работает будь здоров.

— Сколько заплатишь?

— А сколько ты хочешь?

— Ты же знаешь, я не люблю называть цену первой.

— Ну, хорошо. Пять тысяч, и это все, на что ты можешь рассчитывать.

— Джефри, да ты совсем с дуба рухнул! — воскликнула Грейс, хотя эта цена ее устраивала.

— Пятнадцать тысяч — и заткнись, пожалуйста. Кушай своего сома молча.

Грейс не возражала. Она продолжила есть сома, потом вдруг бросила вилку с ножом и, схватив бутылку, налила себе в опустевший бокал.

А потом выпила сразу половину.

Танжер вздохнул. Грейс была очень ценным агентом, но нервы у нее были не в порядке. Своими внутренними переживаниями и сомнениями она пожирала

себя и изматывала, приближая время, когда им придется расстаться.

Быть может, она протянет всего год, а может, и того меньше. Чем ценнее агент, тем короче его жизнь. Это не Танжер придумал, и не ему это менять.

Бутылка с коньяком служила своеобразным детектором, и Танжер всегда выставлял ее перед важными агентами, ожидая их реакции на крепкий алкоголь. Чем дольше они работали с ним, тем больше нуждались в коньяке, вино их не интересовало.

— Кто он? — спросила Грейс.

— Мальчишка, рядовой солдат.

— Ты никогда не подключал меня к ликвидации рядовых солдат.

— Этот особенный. Появляется там, гае его не ждут, безупречно работает на своей машине и убегает на десантном транспорте. А еще стреляет из бронебойной винтовки так, что целые подразделения бронированных машин выходят из строя.

— Избавь меня от этих подробностей, Джефри. Что нужно сделать?

— Нужно сделать то, что ты обычно делаешь лучше всех. Заставь его забыться, потерять осторожность и попасть под удар.

— Понятно, — кивнула Грейс и допила коньяк, даже не поморщившись. — А когда это случится?

— Нам нужно провести подготовительную работу, выяснить, когда тардионы начнут выезжать в городок для отдыха, они недавно в этом районе, ждем, пока по- обвьпснутся. Как только мы поймем, как и когда можно выйти на конкретный объект, я тебя вызову.

— Однажды ты заплатил мне целых восемьдесят тысяч, — вспомнила она, не поднимая глаз от блюда.

— Это был особый заказ, — пожал плечами Танжер. Именно такие воспоминания и укорачивали жизнь агентов. Они слишком много знали. — К тому же тогда у меня скопилось достаточно денег, при том что в не

скольких прежних заказах я тебе недоплачивал. Один раз ты даже сделала работу за три тысячи.

— А ты помнишь, как завербовал меня? — спросила вдруг Грейс и, потянувшись за коньяком, налила себе еще.

— Конечно, — бодро кивнул Танжер. — Я пришел к тебе в камеру под видом адвоката, и мы все обговорили…

— Нет, Джефри! — покачала головой Грейс, и ее каштановые волосы рассыпались по плечам. — В камеру ты пришел, чтобы закрепить успех, а вербовал ты меня раньше — в парке на скамейке.

Грейс пьяно хихикнула и залпом допила коньяк, потом зажмурилась и повела плечами.

— М-да, прямо на скамейке, причем два раза. Такие методы вербовки, Джефри, производят на девушек особое впечатление.