Диско 2000

За три месяца он истратил восемь листов формата А3 и четыре коробки цветных карандашей, чтобы создать этот титанический образчик своего искусства. Слова «Счастливого Нового 2000 года!» взрывались на листе разноцветием красок, а огромный мускулистый чернокожий человек, стоявший за надписью, обхватывал ее руками, словно бы хотел сдавить буквы, спрессовать их вместе. Ноги великана, обтянутых джинсами, тонули в круговерти танцующих фигур, изображавших людей всех рас, полов и возрастов.

Этой его работы никто не видел. Это была сверхсекретная работа, о которой он не рассказывал никому из сотен знакомых художников, и про которую даже никогда не упоминал до сегодняшнего дня. Один Бог знает, почему он рассказал о своих намерениях Малышу Стэйси и его компании. Наверное, потому, что ему нравился этот парень: Стэйси был умным и забавным, его интуиция делала юношу мудрее своих лет; кроме того, у парня был здоровый интерес к Искусству. Несколько раз Немо брал с собой семнадцатилетнего Стэйси — и впервые за все время был доволен тем, что у него есть соучастник. Конечно, слишком рано было говорить о том, чего мог стоить Стэйси с баллончиком краски в руках, но, судя по тем его работам в карандаше, которые видел Немо, парень обещал стать потрясающим художником граффити.

Немо с неудовольствием признался себе, что ему было одиноко. С тех самых пор, когда умерла его бабушка, квартира всегда была холодной и слишком тихой; кроме того, Немо по-прежнему чувствовал, что ее дух все еще витает в квартире, словно бы присматривая за ним. Не то чтобы это пугало его — ничего подобного; однако, по чести сказать, иногда ему хотелось бы слышать здесь еще чей-нибудь голос. Желательно — женский. Черт побери, уже почти наступил новый век — а он жил один, работал один, играл один… Немо нужен был компаньон. Он был просто слишком упрямым и стеснительным, чтобы самому предпринимать какие-то шаги.

Молодой человек посмотрел на часы; потом прошел к постели и, потянувшись, взял портативный приемник. «Полночь-ФМ» (бывшая пиратская радиостанция района) получила трехмесячную лицензию, которая прихватывала еще и один месяц нового года. Комнату Немо тотчас заполнила музыка; секунду били барабаны и звучали басы, потом мелодия поднялась вверх, в нее ворвался голос ведущего, заставивший молодого человека улыбнуться. Немо потянулся за пепельницей, нашел в ней недокуренный бычок и с наслаждением прикурил.

— Перемотай это назад, ди-джей, ты ведь знаешь — это то, что надо… Сегодня «Полночь-ФМ» проходится по мотивам прошлого года, сегодня у нас — звуки прошлого. Сейчас вы слышали «Баста-Баста Раймз» для той штуки, «Все остается сырым»… Так мы проводим полночь: выберите мелодию… Началась музыка, загудели барабаны: песня была именно такой, какой запомнил ее Немо. Он постарался забыть о своем одиночестве, кивнул, глубоко затянулся и прикрыл глаза, наслаждаясь мыслью о том, что его час почти уже пришел.

Малыш Стэйси собирался на вечеринку весьма неспешно: он медленно вымылся, невероятно медленно оделся; к тому времени, когда он гордо созерцал результат в большом зеркале спальни, он все еще не знал, действительно ли собирается туда идти. На нем была небесно-голубая рубашка от Ива Сен-Лорана, поблескивавшая в неярком электрическом свете, и пара совершенно новых джинсов от Версаче; и то, и другое он купил по «Мастеркарте». Его волосы были подстрижен не далее как этим вечером. Его тренажеры были куплены в местном отделении «Джей-Ди Спортс» в Хаммерсмите.

Для семнадцатилетнего подростка его комната была на удивление чистой и опрятной. В ней стояла дорогая двуспальная кровать, покрытая многоцветным покрывалом, сосновый шкаф от ИКЕА и, под стать ему, туалетный столик, а в углу поместился аудиовидеоцентр «Сони». Стены были оклеены сиреневыми обоями. Наверху шкафа стояли коробки с тренажерами и обувью, за приоткрытой дверцей виднелся ряд костюмов, рубашек, маек, джинсов и брюк. Его мать никогда не спрашивала, откуда у него деньги на все это: у нее тоже были свои способы сводить концы с концами. В целом, у молодого человека была весьма спокойная домашняя жизнь, если не считать редких ссор со старшим братом.

Стэйси тоже слушал ночное шоу «Полуночи», хотя и вполуха, не вслушиваясь. Он снова посмотрел на себя в зеркало. Выглядел он отлично. Но почему же тогда, хотя все выглядело, вроде бы, нормально, ему казалось, что что-то не так? Он вздохнул и повалился на постель как раз в тот момент, когда в дверь его спальни громко постучали. Он выключил радио, включил телевизор и, не глядя, крикнул:

— Входите!

В комнату вошла его мать, Гейла, в черном облегающем мини-платье, в туфлях на высоком каблуке; она раскинула руки и широко улыбнулась сыну.

— Та-да! — пропела она своим хрипловатым голосом. Стэйси посмотрел на нее.

— Ну, скажи, как я тебе? Я выгляжу сексуальной, разве нет?

Стэйси одарил ее несчастным взглядом, потом снова повернулся к телевизору.

— Да, мам, ты выглядишь очень сексуально, — пробормотал он. — Значит, сегодня ты идешь с Льюисом?