Дискета мертвого генерала

– Теперь ясно, – пожал плечами док, и зажатый в его ладони пистолет-зажигалка вдруг разродился высоким голубым пламенем. – Так бы сразу и сказал.

– Извини.

– Ладно, ерунда…

Док ответил с такой непринужденностью и простотой, словно не было четверых, «сделанных» им в вертолете мертвецов, взорванного шестисотого «Мерседеса» и этих вот стареньких «Жигулей», которые благодаря какому-то реактивному мотору летели сейчас по прямой ленте ночного шоссе со скоростью около ста тридцати километров в час. Мы оба – я и док – на полной скорости въезжали в неизвестность, совершенно не догадываясь, что ждет нас с той стороны. Но мы, безусловно, очень надеялись найти там покой и понимание.

19

Когда я снова набрал номер телефона Саблина, то услышал прерывистые гудки. То же самое было и через пять, и через десять минут… И тут я впервые с момента, как решился на побег, вдруг вспомнил о Рамоне. Ведь она была единственным человеком, о котором – и Персиков это знал! – сбежавший рекрут будет заботиться в первую очередь. А он, увлеченный чем угодно, но только не мыслями о любимой женщине, начисто позабыл о ней! Какая непростительная оплошность!

Я торопливо затолкал в пепельницу окурок сигареты и принялся набирать номер. Примерно минуту я ждал соединения, затем – еще пять минут – слушал непрерывные продолжительные гудки. Телефон молчал. А у меня в душе начинало замерзать все, что только могло замерзнуть. Боже, какой я идиот! Кретин!! Остолоп!!! Как я мог забыть о ней?!!

Док, вероятно, заметил мое вдруг переменившееся выражение лица, потому что тронул за плечо и спросил:

– Что случилось?

– Ничего особенного, – сквозь зубы процедил я. – Просто перед тобой сейчас сидит самый большой мудак, какие только бывают на свете, – и я коротко рассказал ему о Рамоне.

– Может, ты рано волнуешься? Мало ли куда она могла выйти из дома…

– В три часа ночи?! – категорично парировал я, и вдруг совсем неожиданно у меня перед глазами во всей красе предстала страшная картина измены. Я вдруг понял, что еще может означать ночное отсутствие моей красавицы. Вероятно, у нас с доком существовала какая-то телепатическая связь, потому что он подумал о том же самом.

– Во всяком случае это лучше, чем попасть в лапы к «структуре», храня верность, – не знаю, что именно хотел сказать этими словами Рома, но если он ставил перед собой цель успокоить меня, сделать так, чтобы я перестал волноваться, то ни хрена у него не получилось! А я так углубился в свои мрачные мысли, что чуть не забыл о Саблине и грядущей встрече с сотрудником ФСБ. Когда я в очередной раз набрал номер телефона «Золотого ручья», то Саша уже ждал звонка.

– Все улажено! – сразу же сообщил он. – На пограничном пункте Макаровское вас будут ждать сотрудники областного отдела СБ. Они отвезут вас в Москву своим транспортом. Когда приедете, готовьтесь – сразу же попадете на «ковер» к Самому…

– Напугали бабу членом…

– Мое дело – предупредить, а там сам думай.

– Хорошо, Саша, тогда – до встречи.

– До встречи! И еще, слушай, чуть не забыл…

– Да?

– Не забудь расплатиться с таксистом.

Я улыбнулся, отключил связь и, следуя рекомендации старого друга, попросил дока рассчитать нашего «быстроходного» водителя, с учетом премиальных за скорость. Когда Роман протянул мужику «штуку», тот едва не выпустил из рук руль. Оказалось, что машина способна прибавить еще пару-тройку километров в час к уже и без того сверхвысокой для насквозь проржавевшего двадцатилетнего «жигуленка» скорости. До самой границы мы ехали почти без остановок, только дважды тормознув у бензоколонки и заправив в очередной раз почти опустевший бак. Оказалось, что на предельных оборотах наше «такси» обладает особенностью поглощать бензин с утроенным аппетитом – двадцать пять литров на сто километров. В аккурат как большегрузный «КамАЗ» с прицепом.

Когда после четырехчасового гоночного марафона фары машины высветили раскрашенный «зеброй» пограничный шлагбаум белорусско-российской границы, я в очередной раз попытался дозвониться до Пярну. Но, как и во время десяти предыдущих попыток, мой слух уловил только отчетливо доносящиеся с того конца линии длинные заунывные гудки, очень напоминавшие погребальный звон колоколов… И, честное слово, в тот момент я был готов отдать все на свете, остаться совершенно голым и нищим, лишь бы хоть на секунду услышать нежный и ласковый голос самого дорогого для меня на свете человека!

– Останови здесь, дружище, – я положил свою тяжелую руку на плечо сидящего впереди таксиста. – Спасибо тебе, выручил. Ты даже не представляешь, какое большое дело помог сделать.

– Да ладно! – Мужик поскреб давно небритый подбородок и покачал головой. – Вы более чем достаточно заплатили, чтобы я работал как слон и был нем как рыба. Счастливо вам разобраться со своими большими делами. Пинкертоны…