Дискета мертвого генерала

– Что? Что именно вас не устраивает? – раздраженно буркнул профессор, а директор института аж заерзал на своем кожаном кресле, до такой степени его начали выводить происходящие прямо на глазах перемены в некогда тихом и сереньком сотруднике. Дедовской сцепил пальцы в замок и презрительно растянул один уголок рта:

«Сразу же после открытия алгоритма он стал циничным и самолюбивым, как кинозвезда. Противно! Скорей бы его вышвырнуть…»

– Здесь написано, что договор всего на три года. А потом? Квартиру отберут, переведут в какое-нибудь захолустье, так или нет? – Он прекрасно знал, что не так, но Прохорову зачем-то очень захотелось, чтобы заезжий профессор начал его уговаривать и обещать золотые горы. Прохоров очень хотел признания своих бесспорно выдающихся открытий в области психотропных систем. Он вдруг почувствовал, что с недавних пор сам вправе ставить условия, и не мог отказать себе в таком удовольствии.

– Здесь все гораздо проще, – уже несколько натянуто отмахнулся Славгородский. – Квартира записывается на ваше имя, и волнения напрасны.

А насчет договора… Если я решу, что специалист мне полезен для дальнейшей работы, то он будет работать в моем Центре и после окончания срока договора.

Профессор сделал особое ударение на словах "я" и «моем», поэтому Прохоров решил более не перегибать палку, а молча взял у Славгородского «паркер» стоимостью две тысячи долларов и поставил свою подпись на обоих экземплярах документа.

Когда он скрипел золотым пером по бумаге, в кабинете директора института повисла полная тишина. Только едва слышно жужжала пробивающаяся сквозь стекло на волю невидимая за массивными красными шторами глупая муха. Несколько дней назад она позарилась на проникающий сквозь открытую форточку запах лежащих на столе Дедовского свежих булочек с сахарной пудрой, успела наесться досыта, но, когда решила улететь обратно, оказалось, что окно плотно заперто и выхода нет. И теперь ее ждали лишь две незавидные участи – или медленно умереть, истратив все силы на попытки пробиться сквозь прозрачное стекло к такой близкой и манящей, но уже недоступной свободе, или принять легкую и быструю смерть и быть в мгновение размазанной по стеклу одним-единственным ударом хозяина еще недавно манящего сладким запахом булочек кабинета.

Старший научный сотрудник закрытого НИИ даже не задумывался, что, начиная со дня похищения маленькой Даши, его собственная жизнь стала зеркальным отображением судьбы попавшей в кабинет Дедовского мухи. В данный момент он только первый раз прикоснулся к заветной кормушке. В дальнейшем, как и муха, он влезет в нее руками и ногами. А потом, когда неожиданно осознает всю глубину затянувшей его бездны, будет уже слишком поздно…

– С этим закончили, – Славгородский аккуратно спрятал в чемоданчик подписанные инженером листы, но тут же достал оттуда еще два. – И такие вот, будьте добры…

– А эти зачем? – недоверчиво покосился Прохоров, быстро пробежал глазами текст и непроизвольно глубоко вздохнул. Перед ним лежала подписка о неразглашении государственной тайны.

– Какие-то проблемы, Вадим Витальевич?

Или мне показалось? – прищурился Славгородский, и в глазах его появилась усмешка.

– Или, – Прохоров быстро поставил еще две подписи и вопросительно посмотрел на профессора. – Ну и когда мне начинать сворачиваться?

– А прямо сейчас, – быстро ответил тот, защелкнул замки «дипломата» и торжествующе повернулся к Дедовскому: – Кто оказался прав, Сергей Борисович, я или мыши?

– Не знал, что вызываю у вас такие ассоциации, – насупился директор института.

– Да я так просто, к слову. Не обижайтесь, дорогой, не обижайтесь. Вес в порядке. Просто у меня хорошее настроение…

Профессор встал, поправил на груди пиджак, надел спрятанные в боковом кармане очки-"хамелеоны" и положил тяжелую руку на плечо сидящему Прохорову.

– Сегодня скажете своей дорогой супруге, чтобы начала потихоньку собирать вещи и закруглять всякие там делишки, – Славгородский повертел в воздухе растопыренной ладонью. – Пусть особенно не торопится, на все про все я даю вам целых две недели. Да, чуть не забыл, – гость задумчиво поскреб уже успевшую отрасти щетину. – Скажите, Вадим Витальевич, у вас новая мебель дома, или ее уже пора… сами понимаете… заменить?

– Какое это имеет значение?