Директор

- Никогда в жизни я еще не был так серьезен. Я никогда не любил прежде. И появилась ты, и это произошло - я любим и люблю. Я молюсь, чтобы это никогда не закончилось. Когда мужчина видит в этом мире что-то хорошее, он должен чтить это и лелеять, и оберегать. Я смотрю на тебя и вижу кое-что доброе и прекрасное. Позволь мне почитать и баловать и защищать тебя. И любить тебя. Навсегда. Ты скажешь "Да"?

Гвен уставилась на него, переполненная радостью и страхом, шоком и желанием. Она потеряла дар речи, голос, способность мыслить. Ей понадобилась вся её мощь, чтобы собраться с силами и произнести одно единственное слово Эдвину в тот момент. Но в итоге она смогла и произнесла правильное слово.

- Да, - ответила она. И хотя она знала, что это было безумием - помолвка с тем, кого знаешь только две недели, "да" было правильным ответом, единственным, и другого не было. Но она знала, что здесь она на своем месте, ее место - в этой школе и рядом с Эдвином, навсегда.

Он достал кольцо из кармана, изысканный ободок, увенчанный блестящей белой жемчужиной. Он надел его ей на палец, и оно подошло ей, словно по волшебству было отлито для её руки.

Она обхватила руками слишком красивое лицо Эдвина и поцеловала его, будто от этого зависела её жизнь. И он целовал и целовал её в ответ.

- А теперь мы можем пойти в твою спальню? - спросила она.

- Тебе даже нет необходимости спрашивать. - Эдвин встал и притянул ее к себе, целуя ее всю дорогу до двери спальни. Она дотянулась до ручки. - Погоди.

- Подождать? - спросила Гвен.

- Ты ведь согласилась на мое предложение не для того, чтобы я занялся с тобой любовью?

- Нет, конечно, нет. Не полностью, во всяком случае. - Она улыбнулась ему.

Эдвин распахнул дверь и внес Гвен в спальню. Она присела на край и Эдвин встал перед ней. Он наклонился и снова поцеловал ее, как будто прошла целая вечность с тех пор, как она была в его спальне в последний раз, а не просто несколько дней. Это казалось вечностью. Больше она не пропустит ни одной ночи, не разделив постель с Эдвином. Никогда, если это будет зависеть от неё.

Эдвин резко расстегнул её блузку, и вскоре та оказалась на полу. Гвен сняла свой бюстгальтер и отбросила его в сторону. Он положил её на спину и стянул ее юбку и трусики. Вскоре Гвен лежала полностью обнаженной поперек самой желанной кровати. Он подполз к ней и расположился у нее между ног.

Она наблюдала за тем, как он снимал жилет и рубашку. Почему каждый мужчина на земле не носит костюм-тройку? Потому что, все женщины мира были бы не в состоянии здраво мыслить, вот почему. Она должна запретить Эдвину появляться на её занятиях, чтобы она могла сконцентрироваться на лекциях, не представляя себе, как она откусывает эти пуговицы от его жилетки и целует каждый сантиметр его мускулистой груди с идеальным количеством волос на ней. Он смотрел на её тело с благоговейным желанием и нескрываемым голодом. Он обхватил ее груди руками, и она выгнула спину, предлагая себя ему. Он массировал ее груди и соски. Дразнил их. Растирал их. Вскоре она задыхалась от желания и, практически, была готова умолять.

- Пожалуйста, Эдвин...

- Позволь мне насладиться, - произнес он. - Я не хочу спешить со своей будущей женой.

Она улыбнулась ему. Как она могла возразить ему? Это был их первый раз как помолвленной пары. Она чувствовала особенность этого момента. Нет, им не стоит спешить. Она навсегда сохранит воспоминания об этой ночи.

Эдвин проводил руками вверх и вниз по ее телу, от бедер до груди и снова обратно. Он касался всех ее изгибов... её бедер, их внутренней стороны, ее узкой талии, полных грудей и плеч. Она изнывала от желания быть заполненной им, он был таким твердым и длинным, но Гвен прикусила язык, сдерживая свои мольбы. Она будет его, когда он того пожелает. И не раньше.

Держа руки по обе стороны ее головы, он приблизился к ней и оставил на ее губах легкий поцелуй, его губы дразнили её. Она приподнялась углубить поцелуй, но он отстранился. Застонав, она снова легла на спину, и он рассмеялся.

- Будь умницей, - сказал он.

- Ты всегда главный, да? - спросила она.

- Я - директор. Я здесь главный.

Затем он доказал, насколько действительно он был главным, припечатывая её глубоким собственническим поцелуем. Его язык исследовал ее губы. Она не могла насытиться его вкусом - привкус вина, немного чая и его свежий мужской запах - кедровое мыло и благородные намерения.

Она подняла руки к его плечам, ей необходимо было чувствовать жар его тела. Его мышцы напряглись от ее касаний. Каждый сантиметр его тела был тверд как гранит. Он целовал её от губ и до сосков. Он кружил языком вокруг них, посасывал их и дразнил их. Волна желания прокатилась сквозь ее груди и послала импульс к её внутренним мышцам, которые сжимались и сокращались от возбуждения.

- С тобой я чувствую себя необыкновенно, - произнесла она, в то время, как Эдвин проводил вверх и вниз руками вдоль внутренней стороны её бёдер.