Дионис. Миф и культ

Пробудись, появись... Когда и откуда? Или на чудесном корабле на гребнях волн, или из глубин морских, или младенцем, широко раскрывающим божественные глаза... Предчувствуя его, женщины откидывают головы, рассыпают волосы по плечам, и, так сказать, «готовятся» к безумию эпифании безумного бога.

Крайне любопытна уникальная непосредственность его присутствия. Другие боги, сколь бы живо ни чувствовалось их явление — Каллимахов гимн Аполлону прекрасный тому пример, — на своих празднествах всегда присутствуют незримо. Дионис приходит телесно, «в пластическом изображении». В Сикионе целый год нельзя увидеть изображений Диониса Бакхеоса и Лизиоса. Только в сакральную ночь из так называемого «косметериона» его изображения при факельном пламени и пении гимнов приносят в храм.

Из документов известно: в ионийские катагогии — праздники возвращения Диониса — процессия жрецов и жриц сопровождает его изображение.

Этому шествию подражал Антоний — он въехал в Александрию на колеснице с тирсом в руке (Плутарх).

В Афинах изображение Диониса везли на корабле на колесах— вероятно, в дни антестерий. Эти дни — серьезное доказательство могущества эпифании Диониса.

Упоминается его свадьба с женой архонта Базилеоса. Аристотель недвусмысленно говорит о брачном соединении.

Тем не менее это настолько странно, что мы вряд ли узнаем суть дела. Трудно представить Диониса в роли божественного супруга. Но в его стиле и характере — переступить порог земного дома и забрать чужую жену.

Согласно Аристотелю, бракосочетание состоялось в так называемом Буколионе — дворце архонта. Аристотель знает, что говорит.

Итак, в доме высокопоставленного чиновника, практически царя, бог завладевает его женой. Это нечто иное, нежели обычное для подобных культов празднование иерогамии бога и богини.

Несмотря на мнение Виламовица, подобная трактовка совершенно не согласуется с текстами Геродота о храме Бела в Вавилоне, Зевса в египетских Фивах, оракуле Аполлона в ликийской Патаре.

К вавилонским и египетским богам, что покоятся в своих храмах, приводят женщин, однако подобные женщины не должны иметь никакой связи с мужчинами.

Когда в Патаре дается оракул, то есть когда Аполлон пребывает в своем святилище, сивилла проводит ночь в храме: пророчица «соединяется» с богом ради вдохновения высшим знанием.

Однако афинская базилисса принадлежит Дионису не в таком смысле. Она не ритуальная «подруга» бога, о чем упоминает Геродот, ссылаясь на свидетельства халдеев, она супруга высокого должностного лица, и Дионис забирает ее из дома мужа в откровенно чувственных целях.

Вряд ли, полагают одни, чтобы вся община пользовалась покровительством нового, божественного супруга, и вряд ли, полагают другие, для повышения плодородия почвы. Дионис «устраняет» властителя и, бог женщин, берет его жену бескомпромиссно. Отсюда триумфальная процессия, корабль на колесах, пышное бракосочетание.

Чувственная непосредственность явления, соитие с женщиной, занимающей высокое положение, уникально в истории культов. Эпифания Диониса раскрывается в пьяной, дикой неистовости обладания.

6. СИМВОЛ МАСКИ

Присутствие божества нашло свое выражение в символе еще более выразительном, чем те, которые уже обсуждались в нашем исследовании ранее. Этот символ опять обращает нас к таинственной двуликой природой божества и его безумию. Этот символ — маска.

Дионис лично присутствовал в виде маски на церемонии смешивания вина, которая проводилась участницами культа предположительно в день С hoes. У нас имеются достаточно определенные и точные знания об этой священной практике из серии изображений на вазах, которые собрал и исследовал Фрикенхаус. На деревянную колону подвешивалась большая маска блжества, а вино не просто смешивали и разливали возле нее, но также преподносилось ей для совершения первого глотка. Из-под бороды струилось длинное одеяние, что производило впечатление целостной фигуры идола. Множество веточек плюща увенчивало маску, напоминая крону дерева, а также обвивало непокрытые части колоны и выглядывало из-под одежд, будто прорастая из самого божества.

Фрикенхуз ошибочно полагал, что это было копией колонны Cadmeia в Фивах. То был столб, обвитый плющом, чьи листья, как считалось, уберегли когда-то новорожденного Диониса от огня. Но источники ничего не говорят нам о маске на колонне из Фив. Здесь же маска — ключевой элемент. Иногда она была таких внушительных размеров, что закрывала собой большую часть колонны. Большинство сохранившихся рисунков и вовсе изображают лишь маску (или даже две маски) без каких-либо одежд.