Динозавры (ЛП)

Я писатель, не так ли? Вроде бы так. Когда меня вернули в Бирмингем, моя скорбь по "Летнему пламени" не ведала границ. Крохотное несчастье, зато мое собственное, мой личный тяжкий крест. Я надеялся, что меня выпустят из карантина через два-три дня. И что бы я тогда делал - не полез бы опять в беличье колесо? Водрузил бы на себя заново альбатроса, которого в меловом периоде чуть не сбросило с моей шеи, - он почти обратился в птерозавра и улетел... Конечно, роман под прежним названием теперь никто и рассматривать не стал бы. О да, я оплакивал, горько оплакивал Аниту. Но еще сильнее я оплакивал ненаглядную комбинацию слов, никудышный амулет, который я имел неосторожность объявить символом целой книги.

Потом, по размышлении, я пришел к иному решению. Что если Анита принесла мне драгоценный дар - известность и новый стимул к творчеству? Я должен написать очерк о похищении: "В верхнем меловом периоде с "Летним пламенем". Искренний, проникновенный писательский очерк. Какому автору доводилось очутиться за восемьдесят миллионов лет от дома, в центре столь драматических событий? Очерк будет, вне сомнения, перепечатан по всему свету на многих языках. А тогда, подзаработав и подзарядившись энергией успеха, я закончу и "Летнее пламя" как таковое. Очерк послужит ускорителем, и роман успешно выйдет на орбиту.

Но прежде всего надо покинуть эти стерильные стены. Надо бы еще и уехать из страны, вот только как? Я ведь по-прежнему заложник, на сей раз у своих спасителей: я знаю слишком много, в частности, знаю, как азиатов хладнокровно расстреляли в упор. Мой рассказ поневоле набросит тень на всю операцию. Кто же решится освободить меня?

- Подойдем к делу по-другому, мистер Келли. Что побудило вас придумать словосочетание "Летнее пламя"?

И вдруг, будто в мозгу вспыхнул луч прожектора, я все понял. Вопросы допрашивающих выдают их с головой - отбросим лишнее, всякие мелочные придирки, и остальное сложится в цельную картину. Наверху подумывают, не предложить ли иммигрантам переселиться в прошлое. Если исследования показали, что эффект Свенсона можно использовать более гибко, то почему бы не предложить, им начать новую жизнь - не обязательно в эпоху динозавров, а, допустим, в более близкие времена, пять или десять миллионолетий назад? Это ведь даже репатриацией не назовешь! Все они останутся в Британии, однако им самим будет в прошлом много спокойнее. Им будет обеспечена помощь, их снабдят всем необходимым. Кипение страстей тут же пойдет на убыль. Не исключено, что до похищения "Интерсити" правительство не догадывалось о такой возможности, но теперь она представляется очевидной. Выходит, группа "Летнее пламя" указала властям перспективный путь.

А если об этом думали и без террористов? И что если "Друзья Азии" пронюхали о подготовке подобной схемы? И что если я выступил в роли связного между полигоном в Кейтнессе и группой захвата? Я же понятия не имею, какие требования выдвигала Анита. А широкой публике они неизвестны и подавно. Группу "Летнее пламя" можно выставить не злодеями, а героями, принесшими себя в жертву идее: они, мол, хотели выманить своих соплеменников в прошлое, как Дудочник выманил крыс из Гамельна. Разве изобретательный писака не сумеет изобразить все именно так? Разве мы не усвоили, что любую новость можно извратить как угодно? При этом после переселения избыточного населения в прошлое не обязательно отключать поле Свенсона сразу и бесповоротно. Драконовские меры можно и приберечь на случай, если какой-нибудь зловредный микроб из глубины веков сделает их совершенно необходимыми.

Мне стало дурно. Увы, Сью и Джульетта, увы, "Летнее пламя"! Увы, Анита, увы, обретенные заново любовь и преданность!

- Что же вы молчите, мистер Келли?

- Все началось с романа "Весенняя роса", - начал я на ощупь. - Это был мой третий роман, мое лучшее достижение, моя надежда. Я писал книгу в перерывах между лекциями об эпохе Возрождения...

Стивен Бакстер

Охотники Пангеи

Орнитолесты, вышедшие на охоту за диплодоком, пробирались сквозь густой лес юрского периода.

Этот орнит был деятельным плотоядным динозавром. Самка достигала высоты взрослого человека, но вес ее маленькою тельца составлял менее половины от общего веса. Она обладала мощными задними ногами, длинным хвостом-балансиром и острыми коническими зубами. И была покрыта коричневыми пушистыми перьями: неплохая маскировка для тех, кто обитает обычно на опушках леса, где ее собратья промышляют яйцами и падалью. Чем-то она была похожа на большую птицу с редким оперением.

Зато лоб казался почти человеческим, высокий, лысый, нависающий над острой, похожей на крокодилью, мордой.

Талию обвивал пояс, вокруг которого закручивался кнут. В длинных цепких лапах она держала нечто вроде копья.

Она носила имя, которое переводилось как Та-Что-Слышит-Все, ибо не вызывало сомнений, что, несмотря на молодость, слух у нее исключительный. Она была динозавром, динозавром с большим мозгом. Ни один человек не узнает о том, что она когда-то существовала.