Династия Рейкхеллов

— Я ничего не имею против парня, — сказал он. — Наоборот, я восхищаюсь его мужеством поступать согласно своим убеждениям. Но я хочу, чтобы он освободился от этого безумия — строительства клипера — и чтобы он вернулся в лоно компании Рейкхеллов, прежде чем он женится на Луизе. Тогда он сможет уделять должное внимание жене и достойной работе, как и следует новобрачному.

Джонатан предложил назвать корабль в честь Луизы и вырезать фигуру на носу корабля, напоминающую ее, но Луиза возразила.

— Это будет не совсем подходящим, так как о нашей помолвке еще не объявлено, — сказала она. — Ты понимаешь, люди будут говорить, а некоторые подумают, что мы, ну, что мы с тобой уже вступили в интимные отношения.

При сложившейся ситуации он снова решил нарушить обычаи и пока не вырезать носовое украшение. Его корабль, подумал Джонатан, создаст свою судьбу сам, как он создает свою, и правильный образ носового украшения возникнет сам по себе. А пока это место останется пустым.

Шесть плотников работали по отделке внутренней стороны судна, в то время как Джонатан и трое других продолжали работать с внешней стороны. Снова он совершил поездку, чтобы отобрать самые лучшие мачты, которые он мог найти. Когда он вернулся, то с радостью узнал, что работы осталось только на несколько дней.

Швы досок палубного настила из белой сосны проконопачивались хлопком и проклеивались горячей смолой. Швы деревянной обшивки корпуса заделывались таким же образом. Корпус ниже ватерлинии был зашит медными листами.

Клипер был спущен на воду со стапелей через слип без фанфар, потом его отбуксировали на достроечный причал. Там должны были установить мачты. Джонатан решил сам наблюдать за этой очень тонкой и сложной работой.

Сначала шпору была придана прямоугольная форма, и он был вставлен в степсы на кильсоне судна. Потом он крепился растяжками, которые шли от топ-мачты до путенс-планок на боку судна, и распорками, которые шли от топ-мачты до уровня палубы по всей длине корабля. Реи были скреплены и подняты на мачту, на которой они закрепились в нужном положении при помощи подъемных механизмов.

Утром работа началась на рассвете и продолжалась без перерывов далеко за полдень. Зимняя погода была холодной и сырой, над головой были многослойные свинцовые облака. Когда грот-мачта была установлена, он отправил плотников перекусить, а сам остался. Джонатан взглянул на мачту и насладился чувством, что его начальная задача приближается к завершению.

Он рассматривал прочную мачту, слегка дрожа от холода. Чтобы укрыться от резкого ветра, который дул с запада, Джонатан поднял воротник своего матросского бушлата. Неожиданно появилось солнце, черные тучи начали рассеиваться, и их заменили бесконечные вереницы белых облаков, которые летели по небу наперегонки.

Солнце, которое золотило мачту, было предзнаменованием, сказал себе Джонатан торжественно.

Его беспокоила одна проблема: неспособность найти нужное имя для своего корабля. Он перебрал много имен и отклонил все. Теперь Джонатан думал, не был ли он слишком глуп, когда решил не обращаться за советом к членам своей семьи. Возможно. Но так как корабль был его творением, то и имя кораблю он даст сам.

В тот вечер за ужином Джонатан был еще молчаливее, чем обычно. За столом он сидел напротив своего отца и вступал в разговор, только когда это было необходимо. Джеримайя, как обычно, занял стул, который был известен как «стул дяди Фрэда». Дядя Фрэд, брат его матери, был странным холостяком. Он жил за счет наследства и умер молодым от разгульного образа жизни. Единственное, что сделало его известным, — это путешествие вокруг света, которое длилось три года. После этого путешествия дядя Фрэд, искусный мастер по дереву, вырезал из дуба стул как воспоминание о поездке. Эта работа заняла у него год.

Орнаментом был прямоугольник из слоновой кости, которую он привез из Индии. Он был среди тех немногих чужестранцев, когда-либо посетивших Китай, или Срединное царство, и настаивал, чтобы эту страну называли так. На память об этом визите он вырезал дракона с огромными крыльями. Этот прямоугольник был вмонтирован во внутреннюю спинку стула и являлся наиболее важной его деталью.

Джеримайя понимал, что его сын поглощен своими мыслями, поэтому не принуждал его к разговору за столом. Но когда они закончили есть, он спросил:

— Пойдешь со мной в гостиную?

— Я присоединюсь к тебе там, папа. — Джонатан пристально смотрел на стул, с которого встал его отец. Он был так знаком ему, что он, в сущности, его не видел. Потом что-то промелькнуло у него в голове, и он начал концентрировать свое внимание на крылатом драконе. Когда он был маленьким мальчиком, Джудит поддразнивала его, когда он плохо себя вел, говоря ему, что дракон «взлетит и отшлепает тебя».

Сейчас он изучал вырезанную фигуру на расстоянии. Ни он, ни члены его семьи никогда не видели китайское искусство, поэтому он не имел ни малейшего представления, был ли дракон точным отображением произведения искусства, созданного в Срединном царстве.