Династия Рейкхеллов

«Роза Индии» была тяжелой шхуной водоизмещением в две тысячи тонн, и, как все суда Бойнтона, она была тщательно отреставрирована, все окрашенные детали блестели, а транец и носовое фигурное украшение были отделаны золотым листом. Маловероятно, что она вернется из своего длительного путешествия на Восток менее чем через два года.

Чарльз остановился, проехав главные ворота, и поприветствовал сторожа. Друзья, которые знали его только как напарника по выпивке и игре в карты, были бы удивлены его наблюдательности и осведомленности. Он не только много путешествовал на кораблях Бойнтона, но и работал в огромных одноэтажных складах во время каникул и знал каждый дюйм комплекса. Он автоматически проверил, что в соответствии с правилами компании двери складских помещений закрыты и охрана находится перед помещениями. Несколько докеров, сидевших на земле перед одним из складов и куривших трубки, посмотрели на него. Один из них узнал его, и через минуту все были на ногах и спешили вернуться к работе. Не удивительно, отец проводил несколько неожиданных проверок в неделю.

Два больших с глубокой осадкой брига стояли под разгрузкой у причала, и Чарльз знал, что один только что вернулся из Индии, а другой пришел домой с островов Вест-Индии. Если у него останется время, он посетит их тоже перед уходом домой в конце дня.

Все люки «Розы Индии» были открыты, и докеры грузили в трюмы последний груз, сложенный в высокие кучи на берегу. Опытный глаз Чарльза подсказал ему, что работа с легкостью будет выполнена, по крайней мере за час до отплытия судна. Пока все хорошо. Он спешился, завязал поводья вокруг столба и побрел к шхуне. Члены ее команды были заняты, привязывая паруса к реям.

Юнга увидел приближающегося Чарльза, и когда он поднялся на борт, появился капитан. Чарльз плавал с капитаном Уиттейкером два раза: в первый раз как ученик и позже как третий помощник капитана. Они были хорошо знакомы и радостно пожали друг другу руки.

— Меня послали выполнить таможенные формальности, — сказал Чарльз.

Приземистый, широкоплечий капитан судна ухмыльнулся.

— Ты действительно продвигаешься по службе, — сказал он. — Скоро я буду называть тебя мистер Бойнтон.

— Никогда, — ответил Чарльз, пока они шли по главной палубе вниз в каюту капитана. То, что он был Бойнтоном, не означало, что между ним и его старыми друзьями когда-нибудь появится дистанция.

— Ну, стыдно прирожденному моряку, как ты, растрачивать энергию в койке на берегу, — сказал Уиттейкер. — С твоими способностями тебе нужно быть в море.

— Скажи это моему отцу, — сказал Чарльз.

— Я говорил, и часто. Но он отвечает, что не может обойтись без тебя в течение двух с половиной лет. Одно твое слово, я тут же возьму тебя в качестве своего первого помощника.

— Если бы я только мог, — ответил Чарльз, и в этом была доля искренности. Он действительно хотел вернуться на море, которое любил. Но он воздержался от упоминания того, что отец был прав. Плавание в течение двух или двух с половиной лет Слишком надолго оторвало бы его от основных дел компании Бойнтона. К тому же он получал удовольствие от острых ощущений и испытывал недостаток терпения на медленно плывущей шхуне.

Они вошли в просторную каюту и сели на легкие стулья, привинченные к переборкам. Капитан передал ему пачку бумаг.

— Это декларации судового груза.

— Я уже заметил, что вы плывете налегке, — сказал Чарльз, просматривая документы.

— Только на первом пути, — ответил Уиттейкер. — Мы берем в Калькутту столько основного груза, сколько примет рынок.

— Какова численность экипажа?

— Двадцать девять, включая трех помощников.

Чарльз изучал декларацию очень внимательно, потом произвел кое-какие вычисления.

— Принимая во внимание время вашего нахождения в море, а это очень трудно вычислить, вы обанкротитесь даже на этом этапе пути. Вероятно, у вас не будет дохода от того, что вы везете в Индию, капитан.

Уиттейкер улыбнулся и кивнул головой:

— Совершенно верно. Но ты не видишь, чтобы я волновался, да и твой отец не теряет сна.

Чарльз посмотрел на него вопросительно и приподнял бровь.

— «Роза» заработает целое состояние к тому времени, когда она вернется в Лондон. Поверь мне.

— Как же это?

Улыбка капитана стала шире.

— О, мы примем груз чая в Индии по возвращении из Кантона. Не то, что будет много места под чай, ты понимаешь. Ящики с серебром очень, очень тяжелые.

— Серебро! — Благодушие Чарльза испарилось, и казалось, что его светлые глаза потемнели. — Вы грузите опиум в Индии и везете в Кантон, — сказал он, в его тоне послышалось отвращение.

— Всем известно, что сейчас это реальный доход от плавания на Восток, — сказал Уиттейкер, он занял оборонительную позицию.

— Но в декларации ни слова не говорится об опиуме!

— Это не указывается и в декларациях других судов, торгующих со странами Востока. Ты знаешь это! — сказал Уиттейкер обиженно.

— Я подозревал, но не был уверен в этом, — медленно сказал Чарльз. — Теперь я начинаю понимать, почему многие наши суда снимаются с других маршрутов и направляются в Индию и Китай.