Хакон стискивал мое тело железными оковами рук, сдавливая ребра с такой силой, что я едва могла дышать. Мысли ускользали, а мир потерял очертания, в ушах стоял громкий гул. Я слышала, как мое сердце вырывается из груди от страха, как кровь бежит по венам, чувствовала, как сил сопротивляться уже не хватает, и они вытекают вместе со слезами отчаяния. А принц продолжал бежать, не сбавляя скорости, не прекращал сжимать под грудью свои стальные тиски до хруста костей, а я так и не сумела прокусить его грубую чешуйчатую кожу. Ощущала вкус собственной крови, что липкой жидкостью вытекала из разбитой губы. Всеми силами пыталась языком выталкивать ее изо рта, чтобы не захлебнуться. Казалось, что на замок опустилась кромешная тьма, которая засосала меня в зыбучие пески небытия. В этот самый миг я поняла, что никто мне не поможет, не спасет от собственного мужа, который имел полное право распоряжаться своей вещью так, как ему захочется. Настал тот страшный момент, которого я так боялась! А когда Хакон резко остановился и бросил меня на грязный сырой пол, я осознала, что нахожусь в темнице. Один единственный факел освещал образ дракона, который источал из расширенных ноздрей зеленый пар и был покрыт коричневой чешуей. Его глаза горели изумрудным светом, а на лице зверя застыла издевательская ухмылка. Я перевернулась на живот и поползла подальше от него, из последних сил осипшим голосом крича о помощи. Он не пытался меня остановить или заставить замолчать.
Совсем не знакомый, до ужаса охрипший, надорванный голос отражался от стен темницы. Он принадлежал мне, и от этого становилось еще страшнее. Я увидела низ приоткрытой решетки и двинулась к ней, но замерла, наткнувшись взглядом на пыточное сооружение, напоминающее обычный деревянный столб, закрепленный на прямоугольной платформе, которая находилась так близко ко мне, что я смогла разглядеть на ней капли чьей-то спекшейся крови. В тусклом свете факела она казалась черной. Запахи смерти, боли, мук и отчаяния смешивались с сыростью темницы, создавая в воздухе амбре дикого ужаса, который окутал мое сознание непроглядной тьмой. Я перестала кричать и надежда на спасение утонула в последнем отчаянном хрипе.
— Это место всегда вызывало во мне особый трепет, — заговорил он спокойно, медленно двигаясь в противоположную от меня сторону. Я попыталась подняться на ноги, но они оказались ватными, и все, что я смогла — лишь встать на колени, стесывая кожу о мелкие камни, которыми был усыпан пол. Проводила мужа туманным взглядом к большому столу в углу темницы, где лежали предметы пыток, и содрогнулась, когда он взял в руки длинную плеть. — Когда я впервые присутствовал на пытках у столба, то подсознательно мечтал оказаться на месте палача, — его насмешливый голос отражался от стен и леденил мою душу. Зубы застучали от холодного сквозняка, что пронесся мимо меня, задевая колким потоком тело, окутанное порванной и грязной сорочкой. На сей раз я понимала, что все это происходит со мной на самом деле, и теперь Хакон доведет дело до конца, не щадя ни моих чувств, ни тела. Больше всего на свете я сейчас переживала за крохотную жизнь внутри. Молилась лишь о том, чтобы оказаться настолько сильной, чтобы выдержать извращенные пытки безумного мужа! Смотрела на то, как он с нежностью и особым трепетом поглаживает рукоять плети и молчала. Взглянула на потрепанную после боя Луту и победоносно кружащего над ней трэлла принца. Щелкнула пальцами, мысленно взывая к последней нити спасения. Отправила ее за помощью, но была не уверена, что она сможет отлететь от хозяйки на такое расстояние, чтобы найти в огромном замке Пармиса. И все же из последних сил моя драконица просочилась через решетку и полетела по коридору. Трэлл противника бросился вслед за ней, и я совсем поникла, ведь потеряла последнюю связь с существом, которое чувствовало мою боль и могло разделить ее со мной. Осталась одна перед лицом чудовища без единого шанса на спасение! — Страх и боль помогут тебе перевоплотиться. Ты ведь не знаешь, что такое быть настоящим драконом. Никогда не ощутишь это несравненное чувство превосходства над толпой простого народа. За это я не уважаю вашу расу. Зачем таким как вы достался великий дар таить в себе драконью кровь? — посмотрел он на меня с презрением, а потом подмигнул и улыбнулся. — Но раз уж ты моя жена, то помогу тебе испытать все грани порочных чувств и, однажды, ты сама возьмешь в руки плеть, чтобы ощутить свою безграничную власть.
Он говорил, и его глаза светились в предвкушении пытки, а я все больше убеждалась в его сумасшествии. Его больное воспаленное сознание порождало весь этот дикий бред, а я стала его игрушкой, над которой он проводил эксперимент. Я не понимала, чего он хотел добиться, к какой цели шел, но одно знала точно — если он сейчас не остановится, если оставит меня в живых, то очень сильно об этом пожалеет! Ту ненависть, которую он поселил в моей душе, уже ничем не перекрыть!