Династия проклятых

— Не обижайся. Мысленно я каждую минуту был рядом с тобой. Давай оставим все распри за стенами этой комнаты? Сейчас мы два любящих сердца, жаждущих слиться телами.

Она поперхнулась и закашлялась. Потянулась к салфетке и промокнула уголки губ. Посмотрела на меня удивленным и не верящим взглядом. Хохотнула и ответила:

— Такой жажды я не испытываю, а утолять твою против своей воли не собираюсь. Предлагаю на этом закончить разговор и отправиться спать, — не дожидаясь моего ответа, она поднялась на ноги, подошла к кровати и легла.

Я же остался на месте, окидывая стражей недовольным взглядом. Кармазины стояли с опущенными головами, не смея смотреть на меня. Снова ненависть потекла по венам, когда я понял, что добровольно она не отдаст мне свое тело. Выходит, что, скорее всего, мой бывший лучший друг тайно имеет мою жену! Целует ее, трогает и проникает в ее нутро своим членом!

Стоило на секунду представить, как Астрид стонет под Пармисом, от злости невольно сжались кулаки, а в глазах потемнело. Я зажмурился и ровно задышал, чтобы успокоиться, и вскоре мышцы расслабились. Я смотрел на жену с вожделением и думал, как заставить ее подчиниться моей воли. Похоже, без применения силы не обойтись, но я решил попробовать. Поднявшись из-за стола, подошел к кровати и задернул балдахин. Лег рядом с женой и коснулся ее плеча.

— У тебя есть любовник, Астрид? — спросил тихо, и она тут же повернулась в мою сторону. Посмотрела мне прямо в глаза и скинула с себя мою руку.

— А тебе не приходило в голову, что после той ночи в темнице мне отвратительна даже мысль о нашей близости? Ты унижал меня с самого моего первого дня во дворце. Без стеснения спал с Тори, втаптывая меня в грязь! А теперь удивляешься, почему я отказываюсь от тебя. Ты мне противен, Хакон! Лучше в помоях искупаться, чем разделить с тобой постель! — каждое ее слово было пропитано ненавистью и презрением. Мне хотелось бы плюнуть ей в лицо и гордо уйти, но я ничего не мог поделать с возбуждением, от которого в венах закипала кровь, а разум затуманивался. Я хотел эту подлую сучку до судорог, до спазмов в паху, до боли в груди! Смотрел в ее бездонные омуты и растворялся в прекрасной бирюзе. Эти поджатые алые губы порождали бурю фантазий в моей голове и находились так близко, что удержаться я уже не мог. Резко схватил ее за затылок и впился во влажные уста диким поцелуем.

Астрид замерла в моих объятиях, не отвечая на поцелуй, а я все равно продолжал терзать ее губы, пробираясь языком в ее рот, впитывая головокружительную влагу. Обхватил ее спину руками и прижал к себе так крепко, что сам едва не задохнулся. Эти неповторимые секунды близости пробудили во мне нежного зверя. Я проводил пальцами по ее позвоночнику до самых ягодиц, ощупывая их округлость через ткань, которая раздражала до безумия. Но стоило мне отстраниться, чтобы порвать сорочку на куски, как Астрид оттолкнула меня и попыталась встать с кровати. Я дернул ее за руку, и она упала в мои объятия, собираясь закричать. Я успел закрыть ей рот ладонью и прижать к постели всем своим весом. Посмотрел в одичалые от страха глаза и рванул противную ткань, которая с треском разорвалась на две половины, оголяя соблазнительное тело жены.

Астрид барахталась руками и ногами, стараясь меня ударить, мычала в попытке позвать на помощь, но я глушил эти звуки своими рычащими стонами и громкими поцелуями. Втягивал ртом ее розовые соски, едва не изливаясь в экстазе. Коленом раздвинул ее ноги и протиснулся в ее узкую плоть до упора. Увидел, как крупные слезы катятся из ее глаз, и увеличил темп. Смотрел на то, как она отчаянно сопротивляется, чувствовал боль от ее ногтей, что впивались в мою кожу до глубоких ран и стонал от потрясающего наслаждения, осознавая, что обладаю этой желанной женщиной здесь и сейчас, что это не сон и не фантазия! Она МОЯ!

— Ваше величество, советник Пармис явился со срочным докладом, — послышался голос стража, и в этот момент Астрид начала еще более остервенело сопротивляться, а я сквозь ее всхлипы прокричал в ответ:

— Все дела завтра!

— Я сказал, что вы заняты, но он настаивает.

Представив, как Пармис стоит на пороге покоев, ожидая Астрид, я застонал в агонии страсти, выкрикивая имя жены, чередуя его с непристойностями нашего соития. Вся эта порочная сцена вмиг довела меня до разрядки, до пика дикого блаженства и я едва успел выйти из Астрид, излившись потоком семени на ее живот. Перекатился на спину, отрывая ладонь от ее уст, и она тут же подскочила на ноги, отдернула балдахин и рванула в уборную.

Пребывая в состоянии блаженной неги, что разливалась по телу, расслабляя каждую мышцу, я поднялся с постели и как есть, не прикрывая наготы, прошел мимо стражей. Подошел к двери и распахнул ее. Ничуть не удивился, когда увидел в коридоре Пармиса! Моей радости не было предела, когда я заметил, как прямо на моих глазах его лицо бледнеет, а руки сжимаются в кулаки.