Династия проклятых

Вот теперь все твари на своих местах! Поразительно возбуждающая картина! Я смаковал изысканные закуски, запивал рубиновым вином и наслаждался приватным представлением. Разглядывал изгибы прекрасных тел, слушал звуки порочного соития, будто прелестную сонату. Причмокивания, стоны и ахи служили изюминкой развратной композиции. Я всегда хотел понаблюдать за оргией и в нужный момент присоединиться, но Пармис в прошлый раз не поддержал моего порыва. Жалкий лживый сноб! Но теперь эти безвольные игрушки будут выполнять все мои самые безумные приказы! О! Как же сильно меня заводила и будоражила власть над другими! Над грязным, продажным отребьем, не достойным находиться в стенах моего родового замка!

С нескрываемым интересом я наблюдал за тем, как прислужник старательно таранит языком естество девушки, пальцами раздвигая ее складочки до влажного бутона, а она в это время трогала себя за грудь, стискивая кончиками пальцев соски до томной боли, до сладких стонов. Она смотрела на меня похотливым, подернутым страстью взглядом, готовая выполнить любую волю того, кто обещал исполнить ее мечту. Я же улыбнулся ей, облизывая терпкие от вина губы, и скользнул взглядом по выгнутой спине мужчины, который старался не тревожить своей страстью мои скрещенные на нем ноги. Его ягодицы судорожно сжимались от натиска второй блуасанки, что с большим энтузиазмом заглатывала его плоть, старательно облизывая его чресла, тонкими пальцами руки играя с его набухшими яичками. Свободной рукой она ласкала свою промежность, приподнимаясь навстречу собственному пальцу, который до упора входил в ее лоно, но он явно сполна не удовлетворял ее похоть. Я видел, что ей мало этого скромного вторжения, и ее тело желает большего, трепещет в предвкушении огромной твердой плоти, что ворвется в ее нутро до упора, заставив ее кричать от острой боли.

Было невыносимо и дальше томить красавицу! Мой орган рвался наружу, предвкушая страстное соитие. Отставив кубок в сторону, я поднялся с кресла и разгоряченный представшей взору картиной, скинул с себя тесный камзол. Медленно, будто хищник перед прыжком на жертву, я обошел стол. Залюбовался дикими ласками девицы, которая продолжала ублажать прислужника своим развратным ртом. Мужчина уже не сдерживал свои рычащие стоны, которые тонули в глубине естества пышногрудой блуасанки, что выгибалась навстречу его языку, запрокинув голову назад. Ее уста исторгали протяжные хрипы, и запахи тел смешались в единое марево животной похоти. Настал тот пик, когда мне захотелось с головой окунуться в оргию и получить ни с чем несравнимое удовольствие!

Резко и грубо схватил девицу с косой за щиколотки ног и резко поднял ее ягодицы вверх, заставляя ее стоять на руках вниз головой. Развел ее ноги в стороны и направил орган в ее сочную плоть. Она продолжала сосать член прислужника, давясь его органом до кашля, пока я остервенело вдалбливался в нее, шлепая ладонью по ее плоскому животу. Какое же блаженство врезаться в разгоряченную до кипения плоть, что трепещет и сокращается в такт моим резким толчкам! Прислужник содрогнулся и с ревом исторг из себя семя в рот прелестницы. Она старалась глотать в таком положении, но вязкая белесая жидкость стекала с ее лица на ковер. Я закричал, приказывая ей слизывать каждую пролитую каплю и ускорил движения внутри ее тела.

Пышногрудая постоянно ловила мой взгляд, а когда поймала, приподнялась и вцепилась пальцами в шевелюру прислужника, заставляя его еще глубже погружаться в ее недра. Терлась о его губы и прикусывала свои. Я дико возбудился от ее действий и поманил развратницу к себе. Она довольно оскалилась, откинула от себя лицо прислужника и оседлала его спину, выгибаясь соблазнительным задом ко мне. Руки и ноги мужчины затряслись от напряжения, но он продолжал стоять на четвереньках, удерживая на себе вес девушки.