Димон

— Сын, неверующих на самом деле мало. Все во что-нибудь веруют. Одни — в Бога, другие — в то, что Его нет, третьи свою какую-нибудь веру придумывают, чтобы удобней было жить в своё удовольствие, последних, наверное, больше всего. Дело в том, что истину о том, как всё в этом мире устроено — про Бога, про Рай, про Ад — только одна вера правильно излагает — Православное Христианство. Я в этом теперь на собственном опыте убедился. Всё, о чём в православной литературе читал, теперь сам увидел и на себе познал. Только поздно. Не повторяй мою ошибку, сын! Раз уж тебе такой уникальный случай Бог предоставил.

— Какую ошибку, папа?

— Да ту, что, познакомившись с Истиной, я в последствии этим знакомством пренебрёг. Хотелось жить в своё удовольствие, как говорят — «по кайфу»! А вот тут-то вера начинает мешать, приходится делать выбор — жить «по кайфу» или «по вере». Совместить это невозможно. Тогда я и выбрал кайф, а вот он теперь — результат моего выбора, — Димкин отец окинул взглядом окружающие стены пещеры. — Слава Богу, что я ещё здесь, а не там, внизу! — он указал пальцем на узкую щель выхода из пещеры, сквозь которую доносился жуткий вой котлована.

— Папа! Но, придя в Терминал, ты разве не мог пройти мимо всех этих «залов презентаций» и выйти туда, где Бог?

— Здесь невозможно не попасть в рабство той страсти, которой ты служил в земной жизни и от которой стал зависим. Освободиться от неё можно только пока ты ещё там. Когда ты уже здесь, твоя главная греховная страсть сама делает за тебя выбор, и ты не можешь этому противостоять.

— Интересно, а эта мерзкая гадина всё ещё там меня караулит? — озадачился Димон.

— Сейчас глянем, — Рыжок-старший поднялся с песка на полу, — вроде бы её нет, наверное, улетела! — сказал он, осторожно выглянув наружу.

В то же мгновенье щупальца притаившегося вне зоны видимости чудовища, словно петлёй стального каната, прочно охватили его босую ногу и сильным рывком поволокли наружу.

— Дима! Молись скорей, прошу тебя, сын, спаси меня! — закричал отец, из последних сил цепляясь руками и оставшейся свободной ногой за камни у выхода.

— Сейчас! Кирие Ису Хрис… Господи! Иисусе Христе! Помилуй меня и моего папу! Господи! Помоги! Ангел Хранитель мой! Помоги нам! — из глубины души закричал Димка, встав на колени.

Вспышка такого яркого света озарила пещеру, что Димке пришлось зажмуриться. Но даже сквозь прищуренные глаза он увидел, как страшная щупальца, словно ужаленная, соскользнула с ноги его отца и исчезла. Рыжок-старший рухнул на песок и, задыхаясь, тут же отполз подальше от опасной зоны у входа.

— Папа! Опять помогло! Ты смотри! Молитва и в правду всегда помогает! — радостно воскликнул Димон. — А почему же ты сам не молился, а попросил меня?

— Видишь ли, сын! — Рыжок-старший, наконец-то отдышался и пришёл в себя. — Для попавших в Ад прошло время молитв. Они теперь уже не могут обращаться к Богу с просьбами, ибо ранее они сами добровольно отвергли и Его Самого, и Его помогающую силу. Теперь только молитвы людей, ещё живущих в земной жизни или уже находящихся в Раю, могут оказать здешним обитателем помощь и дать облегчение страданий.

— И как же ты теперь? Неужели ты вечно будешь сидеть в этой щели и даже не иметь возможности молиться?

— Знаешь, сын! А я всё равно молюсь, хоть и без надежды на ответ. Ты же видишь, Бог слышит твои молитвы здесь, а, значит, слышит и мои. Разница в том, что твои молитвы Он принимает, а я потерял на это право. Быть может, Он когда-нибудь и смилуется надо мной, ещё один шанс у меня может появиться.

— Что это за шанс, папа? Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Можешь, сын. Если благополучно выберешься отсюда, молись за меня, чтобы Господь меня простил и освободил от этого места мучения. Мы здесь все находимся до определённого времени, до окончания времени земной цивилизации. Когда придёт это время, Бог может дать кому-то из здешних обитателей возможность перейти в более спокойные места. Но для этого, помимо их собственного желания, нужна жертва со стороны любящих их людей.

— Какая жертва?

— Жертва молитвы, жертва милостыни, жертва добрых дел, совершаемых в память об ушедшем сюда, жертва любви. Как в земной жизни, если человек сидит в тюрьме за долги, то близкие могут заработать денег, покрыть его долги и тем самым выпустить его на свободу. Страшно, что не у всех есть такие близкие, которые захотят отрабатывать твои долги перед Богом.

— У тебя теперь есть, папа!

— Спасибо, сын! Это значит — спаси тебя Бог от этого места!

— Я понял, папа! Мне бы только теперь выбраться отсюда и найти Маринку! Где же теперь мой Ангел Хранитель?!

— Я здесь, Димитрий, — Вестник-Ангел стоял у Димона за спиной. — Здравствуй и ты, Сергий!

— Здравствуй, Ангел Божий! Как ты похож на моего бывшего Хранителя! Где он сейчас?

— Он молится за тебя, Сергий, он помнит тебя и всех, кого он опекал в их земной жизни, и молится за всех. Сейчас он опекает недавно окрещённого младенца.