Дилемма всеядного: шокирующее исследование рациона современного человека

Впрочем, NPK-менталитет охватывает гораздо более широкую область, чем удобрения. На самом деле, читая Ховарда, начинаешь задумываться о том, не является ли такой менталитет одним из ключей к ящику Пандоры – современной цивилизации. По мысли Ховарда, NPK-менталитет может служить символом как мощи, так и ограниченных возможностей современной науки, которая все упрощает. Действительно, как обнаружили последователи Либиха, NPK-подход «работает». Что это значит? Это значит, что если дать растению эти три элемента, то есть азот, фосфор и калий, то оно будут расти. А от этого успеха науки остается всего лишь шаг до вывода о том, что Либих до конца раскрыл тайну плодородия почв. Такой редукционистский подход способствовал полному переосмыслению учения о почве, а с ним и всего сельского хозяйства. Из живой системы почва превратилась в разновидность машины: вложите в нее на этом конце NPK, и на другом конце вы получите урожаи пшеницы или кукурузы. Поскольку модель почвы как машины работала достаточно хорошо (по крайней мере, в краткосрочной перспективе), то, казалось бы, у людей должна была отпасть всякая необходимость беспокоиться о таких странных объектах, как дождевые черви и гумус.

Что такое гумус? Гумус, или перегной, – это то, что придает горсти земли черноватый оттенок и характерный аромат. Точно определить, что такое гумус, трудно, потому что это сочетание множества компонентов. Гумус – это то, что осталось от органической материи после того, как она была разбита на миллиарды больших и малых организмов множеством обитателей этой горстки земли – бактериями, бактериофагами, грибами и дождевыми червями, разлагающими живую материю. (Экклезиаст характеризовал жизнь как переход из «праха в прах»; точнее было бы сказать – «из гумуса в гумус».) Но гумус – не конечный продукт разложения, а только его этап. Другая группа организмов медленно разрушает гумус, разлагая его по цепочке вплоть до химических элементов, которыми питаются растения, – это те же азот, фосфор и калий, но не только они. Этот процесс столь же биологический, сколь и химический; в нем участвуют в симбиозе растения и микоризные грибы, которые живут среди их корней. Грибы предлагают корням растворимые питательные вещества, получая взамен капли сахарозы. Другим важным симбиозом является ассоциация растений с бактериями. Последние живут в богатой гумусом почве, где фиксируют атмосферный азот, преобразуя его в такую форму, которую могут использовать растения. Но гумус – это не только «шведский стол» из питательных веществ, предназначенных для растений: он также служит клеем, который связывает микроскопические крупинки минералов в рыхлые комочки, образующие суспензии с водой. В результате выпадающие атмосферные осадки не проникают мгновенно в глубь земли, а остаются в слое почвы, где воду поглощают корни растений.

Свести такую колоссально сложную биологическую систему к сочетанию из трех букв, NPK, – это худшее, что может сделать научный метод с его упрощенческим подходом. Но именно это и произошло в сельскохозяйственной науке: сложные комбинации были сведены к простым величинам; биология уступила свое место химии. Не Ховард первым заметил, что научный метод может одновременно иметь дело только с одной или с парой переменных. Проблема в том, что, когда наука свела сложное явление к нескольким переменным, пусть даже очень важным, у ученых возникло естественное желание игнорировать все остальные факторы. Они решили: то, что можно измерить, это и есть всё, по крайней мере всё существенное. А когда мы ошибочно решаем, что знаем всё, что нам нужно знать для описания того или иного процесса, здоровое понимание своего невежества перед лицом такой тайны, как плодородие почвы, уступает место высокомерному отношению к природе как к машине. Ну а после того, как сделан такой шаг, легко сделать и другие шаги в этом направлении. Так, когда поступающий в растения синтетический азот привлекает к ним насекомых и болезни, фермер, как мы видели, начинает применять химические пестициды: он просто чинит сломавшуюся машину.

Рассматривая применение искусственных удобрений (так первоначально назывались синтетические удобрения), Ховард пришел к выводу, что наше высокомерие наносит вред не только здоровью почвы (поскольку агрессивные химические вещества убивают биологическую активность в гумусе), но и здоровью нации. Иными словами, он связал здоровье почвы со здоровьем всех существ, которые от нее зависят. Сама по себе эта идея до появления промышленного сельского хозяйства считалась едва ли не общим местом – ее высказывали, в частности, Платон и Томас Джефферсон. Но Ховард сформулировал эту мысль следующим образом: «Искусственные удобрения неизбежно приведут появлению искусственного питания, искусственной пищи, искусственных животных и, наконец, искусственных мужчин и женщин».