Диктатура пролетариата

О государственных доходах стоит поговорить отдельно. Коммунистическое общество протестует против неэффективных капиталистических спекуляций и нещадно наживающейся на народе буржуазной торговле; и уж здесь угнетатели и кровопийцы не должны были бы богатеть за счет плодов пролетарского труда. Поэтому большевистское государство продает зерно по «скромной» цене 40 долларов за тонну, платя крестьянам за это самое зерно целых 6, а то и 8 долларов.

Известно, что Норвегия существенно снизила цену на сельдь, удерживая ее на максимально низкой отметке из сочувствия к обедневшему российскому покупателю. Норвежским рыбакам едва хватает на жизнь, и тем не менее наше государство предоставило русским кредит на закупку рыбы. Но с этой сельди, подешевевшей с 22,50 до 18,75 крон за бочку, советское правительство взимает такие таможенные и всякие другие пошлины, что на бирже в России за бочку приходится платить около 100 крон. Наконец, после уплаты новых колоссальных сборов, эта самая сельдь доходит до несчастного покупателя уже по цене 200 крон за бочку. Следует признать, что русские коммунисты проявили себя как необычайно одаренные предприниматели капиталистического склада. Во всяком случае, как правильно использовать норвежцев, они знают.

Бюрократическая махина была одним из тех элементов царского режима, которые большевики хотели устранить. И они яро взялись за дело, сметая и плохое, и хорошее, например, прославившуюся своей успешностью налоговую палату, которая со времен Витте состояла по большей части из чиновников с университетским образованием. Кто же пришел им на смену? Еще большее число бюрократов, только теперь это в основном необразованные и невежественные самодуры, которые доставляют огромные трудности самим властям. Кроме того, была учреждена совершенно новая единовластная бюрократическая система, эксплуатирующая экономику; а о новых чиновниках и их причудливом, в основном израильском составе и удивительном даре тянуть кота за хвост и ставить палки в колеса, я предоставлю рассказать моим сведущим в делопроизводстве соотечественникам.

Взяточничество и подкуп со старых времен прочно укоренились в русской жизни. Обычный человек, пожалуй, сталкивался с этим явлением не так часто, да и из крупных государственных сфер, таких как судопроизводство, оно исчезло полностью, но мы знаем, что в других областях жизни взяточничество продолжалось – и если в повседневной жизни это можно было сносить как некий необходимый «обычай», то в правительственных кругах лихоимство разрослось до масштабов злостного паразитического сорняка. Но ведь теперь, наверное, этой напасти удалось положить конец? Увы – развитие страны и в этом случае пошло по кривой дорожке. Взяточничество, конечно, и сейчас является преступлением и строго наказывается – там, где это возможно. При этом существует так много обстоятельств, когда наказание невозможно, и тогда власти демонстрируют редкостную способность закрывать глаза на злоупотребления.

Например, в большевистской Москве никого не удивит следующая ситуация: при национализации жилья так называемый комендант, следящий за осуществлением закона и порядка в разграбленном коммунистами частном (теперь уже государственном) доме, находит повод выбросить несчастную семью владельцев на улицу, чтобы затем передать квартиру другим кандидатам – на условии (совершенно противозаконном), что они заплатят служителю закона на руки полную сумму аренды, а также внесут плату за въезд, которая порой взвинчивается с таким цинизмом, что, узнай о размере цивилизованный арендодатель, с ним случился бы удар.

Национализированные, финансируемые государством предприятия, производящие, например, продукты питания и деликатесы, должны (информация получена из первых рук) платить государственным чиновникам на государственных складах значительные суммы только за то, чтобы товары были выставлены государством на продажу. Коррупция проникла даже в органы правопорядка. Здесь недостаточно будет просто заявить о пассивном малодушии властей перед лицом чудища или нежелании признавать его существование – в правительстве утвердили законные способы защиты коррупции. В государственных учреждениях, конечно, нельзя употреблять такие выражения, как «дача взятки» или «подкуп», но ведь в языке существуют и другие слова. От посвященных русских коллег я слышал, что при занесении такой статьи расходов в счета используют ставший общепризнанным термин «контакт».

* * *

Несомненно, в любом обществе можно, при внимательном наблюдении, обнаружить нелепые противоречия и нравственные изъяны. Но мы в западных странах привыкли относиться к таким явлениям как к исключениям. В послереволюционной России складывается такое впечатление, что все перевернуто с ног на голову. Чем больше наблюдаешь, тем резче бросается в глаза, насколько сильно на общественную картину России при диктатуре пролетариата наложили отпечаток все те явления, от которых нормальный человек, будь он хоть тысячу раз коммунист, будет молить судьбу его уберечь.