Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса

Интеллигенция (в том числе партийно-номенклатурная), приверженная, в силу своей природы, ценностям буржуазной демократии и научившаяся чувствовать свои корпоративные, а точнее — классовые интересы, стала основной движущей силой преобразований. Опорой для той части КПСС, которая, во многом из личных своекорыстных целей, сделала ставку на Перестройку и стала разрушать основы отжившего строя.

Интеллигенция поначалу поверила в возможность преобразования Советской власти в новый, более приемлемый для нее общественный строй. Однако глава Совмина Николай Рыжков, своим указом 29 декабря 1989 года запретивший деятельность только-только начавших расцветать издательских, медицинских, педагогических кооперативов, наступил на горло именно интеллигенции, разрушил ее надежды и бесповоротно обрек тем самым Советскую власть на гибель.

В СССР не было ни класса буржуазии, кровно заинтересованного в крушении феодализма (в нашем случае — «социал-феодализма»), ни так называемого «третьего сословия», традиционного лидера буржуазно-демократических преобразований. Роль последнего взяла на себя именно интеллигенция, впервые в истории ощутившая себя не только мозгом и не просто инструментом революции, а одновременно тем и другим. Поразительно, но всевластная и всепроникающая КПСС, располагавшая полнотой мощи всех советских денег, армии, КГБ и МВД, оказалась бессильна перед общественным мнением и силой новых идей. (То и другое — детище именно интеллигенции.)

Сегодня, составляя в России не менее четверти занятого населения, интеллигенция является главным гарантом необратимости перемен. Показательно, что по подсчетам социологов, в 1996 году за Зюганова, то есть за скромные, но стабильные социальные гарантии, проголосовала лишь одна треть интеллигенции, а две трети — за Ельцина и Явлинского, то есть против возврата к социал-феодализму, дарующему вышеуказанные гарантии.

4. Буржуазно-демократическая революция 1991–1993 гг. во многом оправдала надежды своей главной движущей силы — интеллигенции.

Именно интеллигенция, получив возможность легально заняться частным врачебным, педагогическим, научным, издательским и другим бизнесом, поставляет сегодня кадры буржуазии, особенно крупной и средней, связана с нею тысячью нитей родственных, дружеских, деловых, политических отношений.

Именно интеллигенция добилась самого необходимого условия своего полноценного существования — демократических свобод (слова, печати, собраний, совести, союзов и т. д.). Это весьма специфические, «классовые» блага, предельно высоко ценимые интеллигенцией и достаточно низко — другими категориями населения.

Именно интеллигенция осуществила немыслимый, невозможный еще недавно взлет к высотам государственного управления. Если учесть, что при Горбачеве на «судьбоносной» XIX конференции КПСС представители науки, просвещения и культуры составили менее 9 %, если на Съезде народных депутатов их стало всего лишь 27,4 %, то сегодня в Государственной Думе представителей рабочих и крестьян практически нет вообще (не считая Василия Шандыбина), а все депутаты — именно представители интеллигенции. Колоссально выросла роль экспертов при всех ветвях власти. Без них не принимается ни одно решение.

Именно интеллигенция, десятилетиями вбиравшая в себя лучшие силы народа, является сегодня главным человеческим ресурсом — наиболее творческим, энергичным, образованным, передовым, продуктивным, динамично развивающимся — для выхода страны из кризиса. Именно интеллигенция обоих секторов экономики — государственного и частного — должна стать главным объектом политической работы любой партии, любого политика, смотрящих в будущее.

Правомерно спросить: если свершившаяся революция была по своим движущим силам революцией интеллигентской, если пришедший на смену социал-феодализму строй есть строй торжества менеджеров и экспертов, если духовное бытие интеллигенции так разительно переменилось к лучшему — то почему же ее материальное положение в целом так невзрачно, ее социальное существование так эфемерно и непрочно, а оценка происходящего столь критична? Почему она уезжает?

5. Альтернативы капиталистическому развитию России не было и нет не только по причине структурных перемен в составе населения. Как показала история, построение социализма в одной стране за счет ее внутренних ресурсов вообще проблематично, ибо решение социальных проблем в этом случае происходит путем скрытого перераспределения созданной прибавочной стоимости, путем перекладывания доходов из кармана своего "сильного" в карман своего "слабого". СССР, где все это происходило за счет подавления предпринимательства и жестокой эксплуатации интеллигенции, являющейся в век НТР основной тягловой силой производства, — только частный случай.