Дикроф (СИ)

Его руки на бедрах, легкий толчок, и мой член выскальзывает из горячего ротика Рофа. Меня резко, больше чем до половины, насаживают на член. Глубокие толчки, язык Рофа по яичкам, а я, со стонами растягиваю, вводя уже по три пальца в его влажный от смазки анус. Как же хочется кончить. Стоны Рофа, грубые но такие родные движения Дика, вот чего не хватало вчера. Щелчок, и новая порция боли, когда на моем члене плотнее сжимается ремешок. Шлепок, и у меня на попе точно будут синяки от этих ремней.

- Дик, хватит, - уже не стон, а мольба. Меня сейчас просто разорвет от ощущений.

- Нет, - и из меня резко выходит член, принося горькое разочарование. - Давай, Роф, садись. Ты же понимаешь, что сейчас будет.

- Да, не дурак, - и Роф выскальзывает из-под тяжело дышавшего меня, легкое поглаживание по щеке в утешение. И подмигнув мне, он легко, со стоном удовольствия, садится на уперевшегося о стену Дика. Движение бедрами, и у лежачего на боку меня, вновь просыпается желание. Член Дика глубоко и уверено скользит в разработанный анус. Тихие стоны и вскрики, когда Дик насаживает особенно глубоко.

- Ты идешь, или так и будешь лежать? - усмешка Дика и я подползаю к ним.

- Садист, - вырывается у меня, когда я становлюсь позади Рофа и начинаю покрывать его спину поцелуями, одновременно поглаживая его тело.

- Бывает... Сами довели. Входи, или он сейчас от недостатка совсем сорвется, - взгляд на Рофа, и я понимаю что тот прав. Закрытые глаза, чуть приоткрытый в немом стоне ротик, пробившиеся ушки из-под волос, хвостик торчком, а главное - когти, царапающие торс Дика. Полутрансформация. Нет, это, конечно, интересно, но для зоофилии еще рано.

Толчок. "Черт, как туго," - мелькает в голове в тот момент, когда головка проскальзывает внутрь Рофа. Стон Рофа в губы Дика, и я медленно вхожу до половины. Толчок, и Роф выгибается от ощущений. Мое шипение от боли и наслаждения, от тугости и мягкости внутри, и все мозги отключаются. Рваные толчки, схваченные в кулаке волосы Рофа, и я насаживаю его глубже. Его крики и стоны с просьбой сильнее и глубже, только подстегивают. Мольбы дать ему кончить, и Дик не выдерживает

- Снимай, - приказ от Дика и мне хватает секунды, чтобы, щелкнув застежку на члене, излиться в Рофа. Щелчок, и я, не выходя, но приостанавливаясь, давая приоритет движения Дику, расстегиваю ремешок на члене Рофа. Толчок.

- Еще, еще, - неконтролируемые крики Рофа.

Движения Дика, мои руки на пульсирующем члене Рофа, его закинутая на мое плечо голова, и он бурно кончает, пачкая торс и, надо же, лицо Дика. Дикая пульсация внутри Рофа, и я аккуратно выскальзываю из него, когда Дик кончает, глубоко вбиваясь в него.

- Вот же, - переведя дыхание попробовал я.

- На сегодня это только начало, - садистки усмехается Дик. - Я тоже пластинку рассосал.

Может, хватит?

      Птички поют, прохладный ветерок после вчерашнего дождя заставляет ежиться даже на плотном одеяле, которое расстелено под большим дубом в парке Академии Магии.

Трое представителей разных рас развалились на одеяле и изучали конспекты и книги, которые лежали перед ними. Секунда, и рядом пролетает тень, затем вторая....

- Крис, убери свою зверюгу от моего милипуськи.

Я удивлено посмотрел на развалившегося под деревом Яза.

- С каких это пор сенбернар стал милипуськой?

- Ну, по сравнению с твоим волкодавом, мой сенбернарчик - милипуська.

- Без комментариев, - усмехнувшись проговорил я и перелистнул очередную страницу справочника по приторным растениям. – Кто-нибудь помнит, где роларис растет?

- Неа, - последовали мгновенные ответы Дика и Яза.

- Милан, как понимаю, тебя спрашивать бесполезно, да? - обратился я к неко.

- Угу, - свесившись с дерева, помурчал он. - У меня опять наплыв.

- Ясно.

Через месяц после течки Рофа и у неко, как по часам, началась та же проблема.

Плюс, он легко справлялся с ней, практически ни на кого не вешался. Ну, если не принимать во внимание дерево, которое он полюбил за те два месяца, которые провел в академии, и от которого практически не отходил уже третий день. Оказывается, что если спаривание во время течки не происходит, то она длится в два раза дольше: не два, а четыре дня.

Минус же его течки заключался в том, что нам приходилось его практически отбивать от существ. Поэтому днем он сидел на дереве и при первых признаках опасности телепортировался к нам. А ночью, несмотря на наше недовольство, ночевал в нашей комнате.

- Милан, точно все нормально? Настойку дать? - обеспокоено произнес я. Кто его знает, может, он только благодаря настойке, которую ему папа прислал, еще держится. Ведь даже Роф не смог определить ее составляющие. – Милан, а можно вопрос, а от чего настойка?

- Чтобы не забеременеть, - повисая на ветке, с улыбкой произносит неко.

И где тот спокойный и уравновешенный малый? Сейчас он казался очень чувственным: соблазнительный голос, веселые глаза, плавные и сексуальные движения.