Диккенс

В «Дэвиде Копперфилде» не существует больше четких границ между лагерем добра и зла. Они связаны друг с другом бесчисленными нитями. С поразительной глубиной, которая в викторианском романе была доступна, пожалуй, лишь Эмили Бронте, Диккенс исследует зыбкую грань между этими понятиями. Объективно получается, что силы добра: Дэвид, семейство Пегготи, Микобер, мистер Спенлоу и, наконец, даже Агнес - переступают неясную черту, отделяющую их от сил зла. А умение различать добро и зло больше не дается героям a priori, они зарабатывают его долгим и тяжким трудом - опытом на дороге жизни.

На этом пути есть свои этапы. Одним из них становится преодоление самообмана - «больших надежд», - в котором, не подозревая о его разрушительной силе, живут даже самые светлые герои Диккенса.

Нравственная пустота - этическая категория, новая для Диккенса, и он ее всесторонне анализирует. Сказочный образ женщины-ребенка, воплощение ангельской чистоты, идеал раннего Диккенса, в этом романе постепенно снижается, развенчивается автором и, наконец, обнаруживает свою пустоту. По сути своей Дора - двойник другой девочки-жены, матери Дэвида. Нравственную пустоту мы обнаруживаем и в мужских образах - мистере Спенлоу, Стирфорте. Ее крайним выражением становится в романе Урия Гип.

Углубленное, философско-психологическое понимание жизни побудило Диккенса по-иному трактовать и свои излюбленные темы. Смерть - могущественное орудие раннего Диккенса в разрешении конфликтов - также играет иную роль в романе. В произведении немало смертей. Но они не упрощают жизнь, а, напротив, усложняют ее. Каждая смерть становится важным этапом в процессе духовного воспитания героя. Не просто возможностью жениться на Агнес, которая духовно близка повзрослевшему герою, но великой очищающей силой, нравственным прозрением становится для Дэвида смерть Доры. После ее смерти герой начинает постепенно понимать характер их отношений, причины начавшегося охлаждения. Но все это Дэвид постигает не сразу. Только после заграничного путешествия (вновь в романе возникает тема дороги) он до конца осознает происшедшее. Важно, что смерть - это не просто кульминация, которую, раз пережив, можно забыть, смерть Доры - это глубокий жизненный опыт, урок, навсегда остающийся с Дэвидом.

Этот роман, как ни одно другое произведение писателя, наполнен реальной «жизнью», но в нем воскресает «рождественская» тема. Читатели Диккенса привычно соотносят ее с теплом и покоем домашнего очага. На сей раз она победно звучит в одной из самых значительных сцен романа - сцене морской бури, на особое значение которой указывают даже ритмическая организация прозы, символическая многозначность деталей. Во время бури гибнут противники - Стирфорт и Хэм. Хэм пытается спасти утопающего, не зная, что он его враг. В этой сцене Стирфорт и Хэм «очищаются» от сиюминутного: Стирфорт больше не соблазнитель, а Хэм - не оскорбленный возлюбленный. Хэм спасает Человека - он прощает Стирфорта так же, как мистер Пиквик простил Джингля и миссис Бардль. Хэм символизирует столь важную для писателя идею христианского милосердия, за которую Диккенса так ценил Достоевский.

«Дэвид Копперфилд» - это и роман о художнике, в рассуждениях которого звучали собственные размышления автора о задачах писателя. Однако в понимании Дэвидом писательской миссии слишком уж чувствуется викторианский канон: для Дэвида искусство - моральный долг, художник обязан быть хорошим, добрым, нравственным человеком, должен уметь обуздывать свое сердце.

И в творчестве самого Диккенса, и в истории английского реалистического романа «Дэвиду Копперфилду» принадлежит особое место. Это произведение знаменует начало качественно нового этапа английского реализма - психологического.