Дикий

— Девочки! — воскликнул с напором. — А не выпить ли нам еще по бокалу кахетинского?!

Девочки быстро нажрались ликера с водкой, и хохол уволок их в тачку трахать по очереди и вне очереди. Я сказал, что перегрелся, остался лежать под пыльным кустом, представляя, как повезу вечером эту колоду обратно. Из машины доносятся повизгивания и хриплый бабий стон:

— Милый, милый, милый…

Я встал из-под куста и пошел прогуляться, подумать. Вернувшись через час, обнаружил тачку оттраханную, а компанию заснувшую и без штанов. Мне тоже следовало поспать, и я как-то пристроился под кустами.

Утром хохол разбудил меня и спросил:

— Как головка-то?

— А у тебя?

— У меня две и обе болят.

— Одну можно вылечить. — Я достал из сумки пару бутылок пива, и хохол обрадовался.

Я отвез девочек и хохла в Симферополь, остановился возле гостиницы, и девочки, желая продолжения, стали зазывать нас к себе. Хохол очухался и готов был валять их снова, а я, сославшись на солнечный удар, отвалил.

Женька достает оружие и два сменных ствола к нему. Мы забрались в лесополосу, и нас здесь никто не потревожит. Пусть попробуют. Я прикрепляю тетрадный лист на дерево, и Женька делает семь пробных выстрелов с глушителем. Отлично! Разброс у пуль небольшой, а звук — так кошка, наверное, пукает. Женька объясняет конструкцию глушителя — в нем одна толстая мембрана, а остальное пространство занимает проволочная спираль, берущая на себя тепло и завихряющая пороховые газы. Теперь я знаю все об устройстве глушителя. Плевать мне на глушитель. Главное, чтобы глушил… Теперь я пробую револьвер сам — отстреливаю весь барабан. Глушитель глушит.

— Молодец, Женька, — говорю, а он:

— Старался, — отвечает довольно и протягивает запасные мембраны для глушителя.

Сразу же меняю мембрану, а Женька дает мне еще и две коробочки с патронами. Отдаю Женьке обещанные деньги. Теперь Женька будет сыт, а я вооружен, но насколько опасен, пока сам не знаю.

— Еще сможешь сделать? — бросаю я.

— Какие вопросы! — отвечает Женька. — Только засветиться боюсь на продаже.

— Продавать ты не будешь. Вот тебе половина за следующий. — Я протягиваю ему деньги, и мы, довольные, расходимся.

5

Теперь я все знаю, и хохол мне не нужен. Что такое я есть со стороны? Отдыхающий в рубахе навыпуск, болтающийся без дела. Может, с похмелья, может, ему через час на свиданку. Ходит глазеет на дома. И что же видит отдыхающий? Он видит дом местного барыги, у которого забор, конечно, солидный и калитка на замке, но для того, кто несколько лет пытался пробежать по стене, как герой из фильма «Гений дзюдо», да так и не пробежал, только копчик отбил, короче, перескочить через забор дело плевое. Овчарка, правда, немецкая на длинной цепи, но для того Женя ствол и точил, чтобы собак мочить направо и налево. А вот и толстая бабища на толстой цепи тоже. Только цепь золотая на ней. Жена? Интересно, есть ли в доме дети? С детьми сложнее…

Болтается отдыхающий по сентябрьским улочкам, а его тормозят менты, гады, и требуют документы. У меня под рубашкой на поясе газовый пистолет, и волокут отдыхающего, то есть меня, в пикет, падлы. В пикете шмонают в полный рост и находят еще мелкокалиберный патрон. Классный натюрморт на ментовском столе — пачка долларов, патрон и газовик. Менты-уроды аж вспотели при виде баксов.

— Пишем, значит, акт, — говорит один из уродов в погонах.

— Дайте закурить, — отвечаю я и беру сигарету из ментовской пачки без разрешения, прикуриваю, стряхиваю пепел на пол, беру пачку баксов и отсчитываю половину.

— Разделим вину на двоих, — проговариваю спокойно и кладу триста «зеленых» обратно.

Мент смеется, я шучу, не помню о чем.

— Если в Питере все такие жулики, то вам весело живется, — радуются уроды, а я делаю ручкой и сваливаю.

Денег убыло. Тем лучше. Тем тщательнее я наблюдаю за домом барыги. День, второй, третий. Чтобы глаза не мозолить, прохожу мимо особняка каждые три часа. То, что должно случиться, для меня уже случилось, и я прокручиваю мысленно случившееся, словно боевик из видика…

Вечером лежу на кровати и стараюсь заснуть. Не выходит. Нащупываю под матрацем книжку и достаю ее. Автора зовут Поль Валери. Что еще за француз? Стараюсь читать, но читать скучно. Почти засыпаю, однако не получается. Надеваю джинсы и отправляюсь на вокзал, где покупаю билет до Джанкоя на четыре утра. Так проходит ночь и почти так же — день. Электричка бежит в Симферополь, сухое золото осени за окнами…