– Вот видите, – разозлился он. – Когда следователь ползает в помойной яме и перебирает своими руками нечистоты, остальные хотят остаться стерильными. Но, едва они сами оказываются в дерьме, тут же бегут к следователю.
Тоцкий покосился на мешок в углу.
– Так что же вы не сказали мне в горницкой, лучистая?
– Я видела Майю…
– Я ее тоже видел. И видел Тверь. А потому в корне не согласен с жюри.
– Видела ее той ночью. Мне нужно было отнести заказ в триста четвертый номер, я поднялась с ним на этаж и увидела Майю. Она быстрым шагом шла от меня в сторону увеличения номеров и прижимала что-то к груди.
Тоцкий поймал взгляд Антона и понял, что это для него не новость.
– Мне показалось, что она обернулась, и я машинально прислонилась к стене. Вот так… – Маша показала. – Кажется, она делала что-то… – она пожала плечами и немного покраснела. – Мне показалось, что она делает что-то, что идет в разрез с установленными правилами. Я работаю всего несколько недель, и не хотелось сразу портить отношения с девушками. Подумала, что стать свидетелем чего-то неправильного будет не лучшим способом наладить отношения, и дождалась, пока Майя зашла в один из номеров и закрылась на ключ. Я подождала еще минуту и направилась в триста четвертый номер.
– В котором часу это было? – экономя время, отрезал Антон, и, судя по всему, это был последний вопрос.
– Ровно в двенадцать. Я должна была принести заказ в полночь, но из-за встречи в коридоре опаздывала на пару минут. Однако женщина в номере даже не посмотрела на меня. Пришлось озвучить свой приход и сообщить, что заказ доставлен, а она молча указала рукой на столик – там лежала купюра в сто рублей. Вообще-то это против правил. Чаевые нельзя брать самой, не из рук. Но я взяла и ушла. А женщина что-то читала, лежа в халате на кровати, и на мое «до свидания» лишь подняла руку. Книжка, наверное, была интересная, мне пришлось стучать дважды, пока не услышала: «Войдите!» Хорошая клиентка, мне понравилась.
Приколов молчал, вид у него был не впечатленный, и Мария объяснила еще и то, о чем рассказывать не собиралась. Оказывается, в ту ночь она работала на втором этаже, но на втором этаже нет номеров люкс. Значит, нет обеспеченных постояльцев, что предполагает отсутствие заказов, когда можно было бы получить хорошие чаевые. И она из чувства солидарности с горничной Зиной, подругой которой являлась, изредка выполняла по ее просьбе заказы на третий этаж.
– Спасибо, – поблагодарил следователь. – Это все?
«А разве этого мало?!» – зеленым гневом светились ее глаза.
Он поставил на пропуске подпись, понаблюдал, как за девушкой закрылась дверь, и вдруг указал Дергачеву на выход: «Верни ее».
Она снова внесла в пропахший табаком кабинет аромат туалетной воды с привкусом карамельки и робко подошла к столу.
– Какой заказ был вами выполнен в триста четвертый номер? – Антон устало разминал пальцами переносицу и морщился от ожидания совершенно ненужного ответа. Он должен был получить его еще минуту назад, но за чередой более важных тем забыл задать вопрос. От этого ответа не зависело ровным счетом ничего, но он вернул горничную, чтобы после ее ухода не осталось ненужных терзаний.
– Женщина попросила принести бутылку «Гёссер» и несколько ломтиков кеты.
И она испугалась молчанию, встретившему ее сообщение.
– Кета, – выдавил наконец следователь, вторично уверяя ее в том, что она пришла к нему напрасно. – Это красная рыба. Я правильно понял?
Он развернулся к муровцам всем телом.
– Совершенно верно. Там была еще пустая банка из-под пива «Гёссер». Ёмкостью в пятьсот миллилитров.
– Да, – подтвердила очередная бывшая горничная гостиницы «Потсдам». – Но у нас на складе были бутылки лишь по триста тридцать миллилитров, и две таких ей показалось много, а одной мало. Потребовала одну пол-литровую, и мне пришлось пройти с рыбой через ресторан. Но бутылок не было, были банки. И одну я взяла.
Лицо следователя Приколова приобрело живой оттенок, и он указал девушке на свободный стул.
Глава 8
Из рапорта начальника УФСБ по Южному федеральному округу директору ФСБ РФ: