Дикий Имбирь

Вскоре по всей округе были расклеены списки «раскрытых за последнее время врагов народа». В них значилось имя мадам Пей, матери Дикого Имбиря. Она обвинялась в шпионаже. Ей было предписано регулярно посещать общественные собрания, на которых следовало публично осудить действия мужа и признать собственную вину. Глава округа поручил ее соседям и их детям следить за «реакционеркой» и сообщать о любых проявлениях сопротивления.

Я поспешила к подруге. Дом, где она жила, располагался в живописном квартале, в дальнем конце переулка Чиа-Чиа. Это был самый зеленый район города, построенный еще в период французского колониального владычества, до Освобождения [3]. Наполовину дом стоял в тени большого фигового дерева. Крыльцо несколько осело, но выглядело по-прежнему изящно. Вся эта картина вызвала у меня ассоциации с покинутой и стареющей в одиночестве любовницей.

Я постучалась в приоткрытую дверь, из-за которой мне навстречу вышла хромая собака.

– Заходи, – появившись на пороге, пригласила меня Дикий Имбирь. – Мама, Клен пришла.

Я вошла в довольно просторную переднюю, которая вела в обветшалые комнаты с белыми стенами и окнами на три стороны. В комнатах было темновато из-за плотно задернутых занавесок с цветами. Мадам Пей поприветствовала меня. Она лежала на старом диване. Это была женщина среднего возраста с поседевшими волосами, очень худая, но все же красивая, как старинная фарфоровая статуэтка. Ее ноги были укрыты несколькими простынями и одеялами. Вокруг дивана по полу были расставлены горшки с разными растениями: орхидеями, густолиственным бамбуком, камелиями и красным мхом.

– Здравствуйте, мадам Пей, – вежливо поздоровалась я.

Женщина попыталась подняться, но силы подвели ее. Тяжело дыша, она опустилась обратно на диван:

– Прошу прощения, – как-то взволнованно пробормотала она, – Имбирь, воды. Клен, милая, проходи, не стесняйся. Тебя никто не видел, когда ты входила в дом?

– Нет. Прежде чем постучать в дверь, я долго пряталась за фиговым деревом, чтобы убедиться, что меня никто не видит.

Мадам Пей облегченно вздохнула.

– Ты видела списки? – спросила меня Дикий Имбирь.

– Поэтому я и пришла, хотела рассказать вам об этом. Они висят на каждом углу.

– Районные активисты расклеили их сегодня утром. – Голос ее звучал как-то отстраненно и безразлично.

– Что… вы теперь будете делать? – Я повернулась к мадам Пей.

Она молча смотрела в потолок.

– Разве у мамы есть выбор? – Дикий Имбирь налила мне стакан воды. – Она допустила ошибку, выйдя замуж за иностранца, и теперь ей приходится пожинать плоды. Мама могла предвидеть, к чему может привести ее брак. Но по отношению ко мне это несправедливо. Я стала жертвой, жертвой ее ошибки. Да, Клен, именно так, этот брак не преступление, это ошибка. Всем людям свойственно ошибаться.

– Это не ошибка. – Мадам Пей попыталась встать. – Нет. Он твой отец!

– Довольно, мама. Я ненавижу этого человека.

– Как ты можешь так говорить о родном отце! В тебе нет почтения к родителям! – вскричала мадам Пей.

– Мне даже думать о нем противно.

– В тебе течет его кровь.

– Ненавижу себя.

– Но ты ничего не знаешь об этом человеке.

– Он был шпионом.

– Нет, не был.

– Зачем он приехал в Китай? Что могло понадобиться иностранцу в нашей стране?

– Твой отец любил Китай. Он был дипломатом и приехал по работе. Он очень хотел видеть Китай процветающей страной.

– Нет. Он был шпионом. Его работой был шпионаж в пользу западных империалистов. Стремление сделать Китай процветающей страной – это только прикрытие. Это все был обман. А правда в том, что он помогал западным империалистам использовать Китай в своих интересах. Ты была слепа и слишком глупа, чтобы заметить это.

– Эгоистка!

– Что, правда глаза колет, да? Как ты можешь верить тому, что говорят власти?

– Я верю представителям Председателя Мао! Я верю Председателю Мао!

– Тебе мозги запудрили!

– Осторожно, мама! Ты говоришь опасные вещи!

– Я твоя мать. Я готова рискнуть своей жизнью, лишь бы открыть тебе правду!

– Ты несчастная жертва.

– Замолчи!

– Мне жаль тебя, мама. Правда, жаль. Мне жаль и себя, хотя мне не нужна жалость.

– Не слушай ее, Клен… – Мадам Пей легла обратно на диван. Закрыв глаза, она тяжело дышала, я видела, как поднимается и опускается ее грудь. – Имбирь сумасшедшая, как и все в Китае.

– Я не сумасшедшая, мама, это скорее относится к тебе! Ты жила мечтой, придуманной этим французом, и, что хуже того, отказывалась видеть реальность.

– Имбирь!

– Проснись, мама!