Дикий Имбирь

Маминой приятельнице предстояло стать одной их тех, кто будет «рамкой» портрета Мао. Ей и еще одной женщине надо было присесть, чтобы получилось подобие «лесенки».

– Нам нужен кто-нибудь, кто встанет им на колени и будет держать портрет Мао, – обратилась к толпе Дикий Имбирь.

– Можно мне? – вызвалась мама. Она, очевидно, решила спрятать лицо за портретом.

Дикий Имбирь помедлила.

– Я очень легкая, – добавила мама. – Я хочу доказать свою верность нашему великому вождю тем, что буду держать его портрет!

– А руки у вас достаточно сильные?

– Учение Председателя Мао, несомненно, придаст мне сил.

Меня буквально поразила такая сообразительность мамы.

– Отлично, тетушка! Вот ваше место! Не успела Дикий Имбирь ей все объяснить, как мама уже забралась на «лесенку».

Вечнозеленый Кустарник вручил ей портрет Мао.

– Осторожней, тетушка! – Он велел женщинам покрепче держать маму за ноги. – Прежде всего, старайтесь сохранять равновесие и, как только она поднимется в полный рост, начинайте ее потихоньку опускать.

– Нет, – вмешалась Дикий Имбирь, – вы должны оставаться в этом положении как минимум сорок секунд, словно окаменевшие. Так мы произведем более сильное впечатление!

– Ну, тогда я та, кто вам нужен, – воскликнула мама.

– Так держать! – Дикий Имбирь направилась расставлять остальные части «корабля».

– И в чем же секрет, сестренка? – возобновила разговор мама.

Дрожа руками и ногами и тяжело дыша, женщина пыталась удержать маму:

– Продай свои талоны перекупщикам из деревни. Они приезжают в город каждый месяц, чтобы сбыть кунжутное масло, соль и спички в обмен на талоны на рис, хлопок и масло.

– А когда конкретно они приедут в следующий раз? И где мне их искать?

– Все готовы? – подала голос Дикий Имбирь. – Давайте попробуем! Готовы? Раз, два, три, и начали! «С восторгом мы танцуем и поем для тебя, наш Великий кормчий, Председатель Мао!»

Толпа запела.

Барабанщики громко били в барабаны. Играющие на аккордеонах музыканты старались изо всех сил.

– Четвертый вторник месяца! – Колени женщины так сильно дрожали, что у мамы начали подкашиваться ноги. – В шесть тридцать на углу переулка Чиа-Чиа.

– Я приду! – взволнованно произнесла мама и глубоко вздохнула. – Я храню талоны в надежде, что когда-нибудь смогу их отоварить. Мне нужно несколько талонов на ткань, а то все простыни уже изношены и дети одеты, как оборванцы.

– Лучше извлеки хоть какую-то пользу из этих талонов, пока их срок не истек.

– Меня арестуют, если заметят?

– Старайся, чтоб не заметили, сестренка! – прошептала женщина. – Меня… никогда… не ловили. Ох, что за пытка.

Портрет Мао, который мама держала в руках, качнулся.

– Спасибо, – послышался мамин голос.

– О Всевышний Будда! Я не могу… – Колени женщины не выдержали.

– Долгой жизни тебе, долгой-долгой жизни! – пел хор.

Бац!

Портрет Мао полетел вниз. «Мачта» распалась. «Корабль» разлетелся на части.

15

– «В массах скрыт неистощимый социалистический энтузиазм». – Дикий Имбирь и Вечнозеленый Кустарник возобновили свои маоистские чтения. – «Но те, кто в период революции продолжает идти обычным путем, совсем не замечают этого энтузиазма. Они слепы и живут в сплошной темноте. А иногда даже выдают истинное за ложное и называют белое черным. Разве мало нам приходилось встречать таких людей?»

Было восемь часов вечера. Я опять сидела в шкафу. Голос моей подруги звучал устало. Несколько дней подряд она непрерывно преподавала Великий танец и спала всего по четыре часа в сутки, поэтому теперь ее клонило в сон.

– Почему бы тебе не продолжить? – предложила она Вечнозеленому Кустарнику.

Парню не особенно хотелось цитировать Мао, но он пошел навстречу ее желанию:

– «Привыкшие идти своим обычным путём, люди эти всегда недооценивают активности народа. Когда появляется что-либо новое, они, как правило, не одобряют его. Сначала отвергнув его…» Дикий Имбирь! – Парень заметил, что Дикий Имбирь начала клевать носом.

– Что такое, Вечнозеленый Кустарник? – пробормотала Дикий Имбирь. – Продолжай.

– «…они лишь потом признают свое поражение и отделываются легкой самокритикой. В следующий раз, когда опять появляется что-либо новое, у них все повторяется сначала в такой же последовательности. И что бы новое потом ни появлялось, подход у них остается прежним…»

Вечнозеленый Кустарник тихонько положил книгу изречений Мао и придвинулся поближе к Дикому Имбирю. Помолчав несколько секунд и заметив, что от девушки нет никакого ответа, он склонился к ее щеке.

– Пожалуйста, читай дальше. – Пытаясь побороть сонливость, она отвернулась.

– «…Эти люди, – продолжал он, одновременно целуя ее, – …всегда пассивны, в решающий момент топчутся на месте… и не могут ступить ни шагу вперед без того, чтобы кто-нибудь другой не подстегнул их сзади…» – Он страстно поцеловал ее в шею.

– Нет! – Дикий Имбирь резко развернулась и дала ему пощечину. – У нас договор! Ты что, хочешь его разорвать?

Вечнозеленый Кустарник поднялся с места. Его лицо горело.

– Я в этом больше не участвую.

– Тогда убирайся отсюда, – резко произнесла она.

– Но… ты сама устала до смерти и засыпаешь.