Дикий и Зверь

Сидя со станичниками на завалинке, Алексей вспомнил, как вчера отправлял Свету к ее родителям. Света забрала малыша Дикого и уехала — бабушка хотела понянчиться со внуком. И еще Света сказала о том, что дом под Питером почти готов. Можно мебель заказывать. Мебель! Алексей не мог представить босса копающимся в грядках… С другой стороны, сколько им еще будет все сходить с рук. Могут когда-нибудь и убить. Очень даже могут. Пуля, она не разбирает. Какими бы умными они все ни были, но прошмыгнет случайная пуля и — мозги вдребезги! И еще Алексей вспомнил, как Инна вчера вечером заявила, что и им пора заводить детей. Леха был не против. Очень даже за. Но сперва не мешало б закончить дела, связанные со стрельбой и кровавыми разборками. Всего-то немного осталось потерпеть…

Закончив, наконец, дела с медлительными крестьянами, Леха отправился домой, ехал не спеша — было приятно смотреть по сторонам, наблюдая мирную жизнь и никуда не торопиться.

Он вырулил на свою улицу и, подъезжая к дому на второй скорости, стал мягко тормозить. Когда он поворачивал, ему что-то в окружающем его пространстве не понравилось. Не понял — что. Напротив лехиного дома стояла темно-синяя «семерка» с тонированными стеклами, скрывавшими тех, кто был (или не был) в салоне. «Ага, — мелькнула мысль, — соседи тачку купить сподобились. Давно собирались». На машине не было номеров — поэтому Леха так и подумал. А подумал он так, потому что расслабился, проведя день на рисовых просторах и болтая на элеваторе с бесхитростной публикой. Постоянно находиться в напряжении никто не может.

Леха сделал несколько шагов к калитке, из-за которой ему приветливо махала рукой Инна. Но вот в ее лицо что-то изменилось — Леха успел заметить гримасу ужаса, сменявшую улыбку. Более он не вглядывался и правильно делал. Тут уже сработал инстинкт. Он мгновенно отклонился в сторону, к своей тачке, а тачка у него была обычная — «Мерседес-Бенц». Леха юркнул, оказался на корточках, выхватил из-под летного полотняного пиджаки «Макарова».

— Инна, ложись! — крикнул.

Инна не заставила себя упрашивать.

«Вот тебе и детки, — мелькнула у Лехи мысль. — Вот тебе и грядки». Он видел, что у «семерки» открыта задняя дверца, а в салоне видел мужчину в знакомой маске, державшего в руке пистолет с глушителем. Повидал Леха таких людей и пистолетов, сам таким был. «Пук-пук-пук» — это началась стрельба. Отдаленные шумы тачек на шоссе, шум ветра, кряканье уток — выстрелы никак не выделялись на общем дневном фоне.

Леха перекатился по земле к багажнику, вскочил и выстрелил в ответ. Вместо пистолета из «семерки» поливали уже автоматным очередями. Выстрелы разорвали в клочья несколько штакетин на заборе. Инна вскочила и побежала к дому. «Лежи», — хотел крикнуть Леха, но не успел. Его жена надела утром красный сарафан. Что-то от сарафана стало отделяться, какими-то точками, многоточиями…

«Попали! В Инну попали! Подонки!» Инна стала падать, падать, упала. Это были обрывки, а не мысли. Леха нажимал спусковой крючок, и пули летели в сторону тачки. И в его сторону летели. Ударило в плечо и в грудь. Бросило на землю. На пыльную летнюю землю. «Какая пыльная», — подумал Леха и потерял сознание.

Те, кто приехал в «семерке», тоже особенно не радовались, да и не могли они. Последние пули стрелок выпускал уже мертвым; поскольку одна из лехиных пуль пробила ему сердце. Водиле тоже не повезло. Мозги у него были вдребезги и он уронил кровавые остатки головы на руль. Голова врубила клаксон, который траурно загудел, сообщая окружающей действительности, данной нам в ощущениях, о том, что в станице появились покойники…

* * *

— К вам Коненков, — доложил секретарь.

ВП нажал кнопочку селектора и ответил:

— Пусть войдет.

В приоткрытое окно в комнату сочился сквозняк. Лето продолжалось, и Нева свинцово текла все в ту же сторону, а шпиль Петропавловки блестел, как ему и положено. Отдавались приказы, приказы выполнялись, дело двигалось.

Массивная дверь отворилась и в кабинете возник Артем Коненков. ВП сидел, удобно расположившись в мягком кресле, и листал журнал в глянцевой обложке. Коненков прошел по ковру с толстим ворсом и остановился перед шефом.

— Присядь.

Артем устроился в кресле напротив, но не стал разваливаться, как хозяин, а примостился на краешке.

— Говори, — велел хозяин.

— Гм, — Артем прокашлялся коротко и начал: — По «фигурам» в Киеве и Ростове все улажено.

— Замечательно.

— На Кубани немного не в цвет…

— Забудь ты этот жаргон! — ВП поморщился. Он не любил когда при нем изъяснялись на «блатном» языке, считая, что занимается серьезными делами и нечего тут «малину» разводить…

— Извините. — Артем холодно улыбнулся. — На Кубани неудача, — сказал он. Двое моих людей, проводившие операцию, сами уничтожены «фигурой». «Фигура» же тяжело ранена, но пока жива и находится в реанимации. Там же и его жена, которая тоже ранена. Пока сложно сказать — выживут они или нет.

— Что с исполнителями? Проблемы есть?