Дикие орхидеи

Форд таращился на них так же, как и я несколько минут назад, и не мог произнести ни звука.

Спустя некоторое время я наконец-то увидела, что мисс Эсси Ли осталась одна. Вечеринка шла уже полным ходом — и на полную громкость. Форд и Ноубл заранее съездили в магазин и купили колонки. Колонки были хороши: даже если они сломаются, мы сможем пустить в них жильцов за деньги.

И наконец-то мисс Эсси Ли осталась у забора одна с напитком в руке. Она, как всегда, облачилась в одну из своих старинных блузок, но волосы ее выбились из обычной тугой прически — это ее, несомненно, красило. Я почти бегом припустила к ней — а то Тудлс вернется и мой поезд уйдет.

Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не таращиться на нее. Конечно, мне хотелось знать, действительно ли она убийца, но сейчас у меня к ней было более срочное дело.

— Что вы думаете об отце Форда? — Я старалась перекричать музыку.

— Он чист, как сонет, — ответила она. — Вы знаете, он не умеет читать. Правда забавно?

Я оторопела:

— Ну да... н-наверное.

— Вы не представляете, как я устала от собственной грамотности. Со мной все только и говорят что о книгах.

— Но я думала...

— Что раз я библиотекарь, то мне хочется всю жизнь проводить среди книг? Не совсем так. Все мы хотим пожить настоящей жизнью.

Внезапно я вспомнила о том, как Рассел солгал мне. Ну, по меньшей мере опустил некоторые важные факты своей биографии. Может, у мисс Эсси Ли и сомнительное прошлое, но я все же не хотела, чтобы она, равно как и любая другая женщина, испытывала подобную боль.

— А вы знаете, что мистер Ньюкомб... Ну, что он...

— Всю жизнь провел в тюрьме? — Она наклонилась ко мне и громко прошептала: — Это очаровательно, вам разве так не кажется? — И тут ее лицо преобразилось: ни дать ни взять — девушка, увидевшая свою первую любовь. — А вот и он!

Она помчалась к Тудлсу. Мне оставалось только смотреть ей вслед и удивляться.

Спустя примерно полчаса появился Рассел.

Я закрывала ворота — не знаю зачем, все в пределах слышимости, приглашенные и нет, ведь посчитали своим долгом отметиться, и общее число гостей давно перевалило за двадцать восемь. И вдруг меня схватила чья-то рука. Меня потащили к аллее. Я вскрикнула, но мне тут же зажали рот — поцелуем.

Я не сразу сообразила, что это Рассел. Однако его близость заставила меня забыть, что я решила, что он меня больше не привлекает. Кроме того, я выпила три порции какого-то фруктового напитка, который Форд сварганил в блендере. Он сказал, что напиток обогащен шестью важнейшими витаминами.

И все же я притворилась разъяренной. Я отстранилась от Рассела и выпалила сердито:

— Ты мне даже не позвонил!

Не выпуская меня из объятий, он провел губами вдоль моей шеи. Надо же! Мы виделись всего-то два раза в жизни — и тут такое! Однако я не отстранилась от него — мускулистого, поджарого, сильного. Будь проклят Форд и его витаминный напиток! Сколько рома он туда влил? Половину? Или две трети?

— Прости, Джеки, — проговорил Рассел. Какой божественный голос! — Я не мог позвонить. Мой отец заболел, мы думали, что это сердечный приступ, и я помчался в Роли. По счастью, это были просто нервы, сейчас с отцом все в порядке. Ты простишь меня?

— В Роли полным-полно телефонов, — сказала я еще более сердито. Интересно, существуют ли степени сердитости? Могла ли я перескочить со среднего на высокий? — И ты не преподаешь в Университете Северной Каролины!

Рассел улыбнулся и притянул меня ближе.

— Теперь — нет. Не преподаю с этой весны. Я ушел, потому что работаю над собственным проектом. И у меня еще два предложения по работе.

Он снова поцеловал меня в шею, но я умудрилась отвернуться. Руки его лежали у меня на пояснице, он прижимал мои бедра к своим.

— Почему ты мне этого не сказал?

Рассел разжал объятия, и я пожалела, что спросила. Мне так хотелось быть оскорбленной стороной, чтобы он молил о прощении... И вот результат. Рассел поднял голову и посмотрел на звезды. Чья-то благословенная рука сделала музыку тише.

— Я не понимаю, что ты со мной сделала, — мягко проговорил он. — Но с тех пор как я встретил тебя, я ни о чем другом не могу думать.

Я попыталась унять бешено колотящееся сердце, но мне не удалось. Он в точности описывал то, что я чувствую по отношению к нему.

Он взглянул на меня.

— Обещай, что не будешь смеяться, но три дня после нашего знакомства я сам себе напоминал мультяшного героя. Я врезался в стены...

Я старалась сосредоточиться — поверьте, это нелегко, когда выпьешь столько рома, — а потому не выпалила тут же, что точно так же отреагировала на наше знакомство.

— Я всего лишь занудный вузовский преподаватель, который взял продолжительный отпуск для кое-какого исследования, но я не могу думать о работе, потому что перед глазами стоит твое лицо. — Он погладил меня по щеке тыльной стороной ладони, и это прикосновение отдалось у меня по всему телу, до кончиков пальцев ног. — Обычно я не говорю с людьми о себе, но тебе я открыл больше, чем женщине, с которой встречался три года и на которой едва не женился.