Дикарь и леди

Сердце Мариссы гулко забилось, так что казалось, вот-вот выскочит из груди. А Джуд с невозмутимым видом — будто ничто не прерывало их разговор! — вновь заговорил:

— Когда я беседовал с миссис Уэллингсли, она призналась, что вполне допускала мысль о том, что влюблена в меня.

Эти его слова заставили Мариссу наконец-то поднять голову и посмотреть ему в лицо. Увидев леденящий холод в глазах Джуда, она пролепетала:

— Допускала?..

Он утвердительно кивнул:

— Да, именно допускала. Говорила, что восхищалась мной и хотела меня.

Марисса приоткрыла рот, но поняла, что не может вымолвить ни слова.

— Но она поняла, что не любит меня, — продолжал Джуд. — То есть не любит… по-настоящему. Она любила лишь свое представление обо мне, если можно так выразиться.

Марисса почувствовала невероятное но на нее тут же навалился новый страх. Ведь Джуд, наверное, сейчас думал о Пейшенс Уэллингсли. Да и как он мог о ней не думать? Эта необычайно красивая женщина выразила ему свое восхищение и призналась в своем влечении к нему — как же тут не думать?! И он, должно быть, сейчас размышлял о том, что произошло бы, если бы он принял ее предложение. О Боже!

Через минуту-другую Джуд наконец закончил омовение. В последний раз плеснув на себя водой, он потянулся за свежим бельем.

— Миссис Уэллингсли передает тебе свои наилучшие пожелания. Между прочим, она сказала, что будет искренне рада нашему союзу. И мне кажется, она не кривила душой.

Он не отводил от нее глаз, пока вытирался полотенцем, а она тем временем разглядывала его обнаженное тело, с удивлением замечая при этом, что его ствол становился все больше и, возбуждаясь, поднимался кверху. «Наверное, то же самое происходило и в беседке, когда я поцеловала его, а затем уселась ему на колени», — подумала Марисса.

Да, было совершенно очевидно: он желал ее. По-прежнему желал, хотя был ужасно зол на нее. И следовательно, ей надо было воспользоваться шансом, не так ли? Да-да, конечно, надо воспользоваться!

— О, я абсолютно уверен, что она говорила правду, — продолжал Джуд. — И я поверил ей. А если тебя интересует… дотрагивался ли я до нее, то мой ответ таков: нет, не дотрагивался.

— Но я думала… — Марисса заставила себя посмотреть ему в глаза, сделавшиеся вдруг совсем темными и бездонными. — Я просто боялась, что ты…

— Я прикоснусь к тебе, Марисса. Если ты об этом. И сделаю это прямо сейчас, если ты не уйдешь.

— Что?.. — Она судорожно сглотнула. — Прямо сейчас?..

— Да, прямо сейчас, дорогая. Я овладею тобой и положу конец этому смехотворному фарсу. А потом мы поженимся. Ты должна это понять. Ведь если я овладею тобой, то брак станет неизбежным, верно?

Она снова окинула взглядом его мускулистое тело. И тотчас же поняла, что он все сильнее возбуждается. Он сказал, что овладеет ею, если она позволит. Уложит ее на кровать и ляжет сверху, прижавшись своим обнаженным телом к ее телу. Затем раздвинет ее ноги и…

— Отвернись, — проворчал он. — Перестань смотреть на меня так, будто желаешь меня. И уходи. Ведь мы оба знаем: утром ты будешь сожалеть о том, что тебе придется провести со мной всю оставшуюся жизнь.

— Но, Джуд…

— Уходи! — прорычал он в ярости.

И шагнул к ней.

Марисса прекрасно понимала, что ей следовало бы испугаться. Но как ни странно, она нисколько не испугалась. Напротив, сейчас ее еще сильнее влекло к Джуду. Вот только ей хотелось бы, чтобы он успокоился и не злился на нее. О Боже, да он не просто злился… Лицо его было искажено гневом и ненавистью! Нет-нет, сейчас она не сможет… Только не сейчас!

Украдкой бросив последний взгляд на обнаженное тело Джуда, Марисса резко развернулась и стремительно вышла из комнаты. Ей ужасно не хотелось уходить, но она не могла остаться.

Глава 18

На следующий день, накануне праздничного бала, ей даже мельком не удавалось увидеть Джуда. Во время завтрака он был на верховой прогулке. А в час ленча Марисса находилась в комнате матери — наблюдала, как белошвейка выполняла завершающие стежки на тех платьях, которые мать решила переделать. Вторая половина дня прошла в разборке старых вещей, которые, как настаивала мать, следовало отнести нуждающимся в ближайшую деревню.

И весь этот день Марисса пребывала в нервном напряжении, ни на минуту не могла успокоиться. Утром она узнала: мужчины пришли к заключению, что уж лучше заплатить шантажисту пять тысяч фунтов, так как ничего другого не оставалось. Увы, они так и не смогли ничего выяснить. И не было даже никаких догадок, никаких правдоподобных предположений. Правда, оставался еще Чарлз, но с ним решили поговорить, если он появится на балу сегодня вечером. Его следовало отвести в сторонку, чтобы задать несколько вопросов. Деньги же положат согласно инструкции, содержащейся в письме. И мужчины станут по очереди наблюдать из укрытия, чтобы выявить того, кто придет за деньгами.