Дикарь

Тишина в машине напрягала, но я старалась отгородиться от нее, не позволяя ей осесть на моей коже. Водитель вел себя за рулём уверенно, но пару раз я заметила, как он проскочил на красный. Никто со мной ни о чем не говорил, следовательно, что Дикарь уже не впервые дает подобного рода поручения своему помощнику. И сколько было таких как я? Об этом думать совсем не хотелось.

Мы остановились у многоэтажного жилого дома. В этом районе живут далеко не обычные смертные со средней зарплатой и шансом хотя бы раз в год выехать к морю. И на кой чёрт такому состоятельному человеку, как Дикарь, понадобился наш бар? Одни вопросы.

Охранник молча открыл мне дверь и провёл к парадному входу. Несколько любезных фраз консьержке и меня уже ведут к лифтам. Я ничего не рассматривала вокруг себя, вперив взгляд исключительно в пол. Но даже тот же самый пол здесь был необычным. Мрамор что ли? Да уж… я с мамой о такой роскоши могу только мечтать. Хотя она нам никогда и не нужна была. Я всегда хотела только одного, чтобы у мамы со здоровьем не возникло никаких серьезных проблем. Всё остальное уже чепуха.

Лифт тихо запищал и зеркальные створки открылись. Охранник сопроводил меня к дверям, открыл их с помощью интересной карточки, чем-то похожей на обычную кредитку. Не квартира, а прям камера хранения где-нибудь в швейцарском банке. А я, должно быть, здесь в роли облигаций или большущего слитка золота? Что-то мне такая роль совсем уж не нравилась.

— Располагайтесь. Павел Олегович прибудет уже вечером, — охранник закрыл дверь и в этой здоровенной квартире я осталась одна.

Страх опять поднял свою голову и мне вдруг стало не по себе. Я одна, запертая в чужих апартаментах, которые расположены чёрт знает на каком этаже. Даже через окно не выйти. Разувшись, я на носочках прошла вглубь квартиры. Большая комната с не менее большими окнами. Я подошла чуть ближе и увидела неожиданно красивую панораму города. Наверное, если ночью выглянуть в окно огни торговых центров и жилых комплексов будут выглядеть по-особенному красиво. Нет. Мне нет до всех этих красот никакого дела.

Нащупав телефон в кармане джинсов, я незамедлительно позвонила маме. Секунда, чтобы откашляться и не вызвать своим голосом никаких лишних подозрений.

— Привет, солнышко. Что-то случилось? — мама взволнована и это неудивительно, ведь в такое время суток я никогда ей не звоню, потому что у меня либо работа, либо учёба.

— Привет, мамочка. Нет-нет, всё хорошо, — я даже улыбнулась, хотя зачем надо было это делать? Никто ведь меня сейчас не видит. — Я просто звоню тебе, чтобы предупредить, сегодня буду очень поздно. Можешь спокойно ложиться спать без меня.

— А почему? На работе какие-то проблемы? Это, наверное, из-за того, что ты решила поговорить с новым начальником?

— Не совсем. Я с ним поговорила, всё выяснила. Придется остаться после работы, чтобы сделать перерасчёт и перепроверить все те смены, которые я отработала. Ничего страшного, обычная бумажная волокита.

— Может, мне тебя встретить? Всё-таки поздно будешь возвращаться.

— Нет, не нужно. Мам, у тебя и так ножки болят, а от всех этих лекарств еще и на сердце с печенью дополнительная нагрузка. Лучше отдыхай. Я как освобожусь, позвоню тебе, хорошо?

— Только обязательно позвони, Даш.

— Конечно. Люблю тебя.

— И я тебя, моя девочка.

Я завершила звонок и зажмурилась, молясь о том, чтобы всё прошло без последствий.

Четыре

Сумерки медленно опускались на город. Я сидела на полу перед окном, скрестив ноги по-турецки. Конечно, можно было бы взобраться на широкий кожаный диван, но я не решилась. Испорчу что-нибудь, а потом Дикарь вынудит оплачивать нанесённый ущерб. А мне лишних денег вовек не найти. Лучше уж не лезть в самую глубь задницы, а то я и так в ней уже с головой. Еще больше проблем мне совсем не нужно.

Желудок неприятно заурчал, настойчиво требуя еды, но я решительно сидела на одном месте, зная, что сейчас вряд ли что-то в горло полезет. Поглядывая на часы, что светились на экране моего телефона, я с колючим страхом в груди прислушивалась к тишине, ожидая что сейчас вот-вот зайдет Дикарь. Меня передёргивало всякий раз, когда я мысленно представляла нашу встречу. Что я ему скажу? Захочет ли он вообще слушать мои объяснения?

Сменив позу, я притянула колени к груди и уперлась в них лбом. Успокаивало лишь то, что я предупредила мать и теперь она не станет так уж сильно волноваться. А там… Я попробую со всем справиться. Всё еще с трудом верилось в то, что какой-то мужик вот так просто взял и предопределил для себя мою роль. Говорю же, многие почему-то меня принимают за ту, кем я на самом деле не являюсь.