Дикая Зана

Супруненко Петр & Юрий Дикая Зана

ПЁТР СУПРУНЕНКО, ЮРИЙ СУПРУНЕНКО

ДИКАЯ ЗАНА

Так прозвали в абхазском селе Очамчире

таинственную обитательницу горы Заадан...

Необычное происшествие случилось на склонах горы Заадан, что находится близ моря у большого селения Очамчира в Абхазии. Ещё ближе к горе расположилось село Тхина. Местные жители, как и вообще горцы на Кавказе, издавна были наслышаны о живущих в лесах и на горных склонах, где есть укрытия и пещеры, так называемых диких людях. Мол, они - высокорослые, волосатые, быстробегающие, живут непонятно, скрытно, но, главное, на местных жителей не нападают, и слава Богу.

Места здесь, в Абхазии, тёплые, субтропические - от холода не замёрзнешь. Да и с голода не пропадёшь - в лесах среди хвойных и лиственных, вечнозелёных лиан и плющей полно плодовых деревьев - ореховых, ягодных, каштановых, грушевых.

Так что однажды в 1880 году, когда тхин-ские охотники заметили на склоне горы Заадан волосатое дикое существо, они большого страха не пережили. Более того, как успели заметить (а мужской взгляд на такую деталь намётан!), этим существом была женщина. Загорелись даже желанием познакомиться с ней поближе. И вот тут джигиты, может, чего-то и присочинили о том, как она попала в их объятия.

Кто-то из охотников додумался оставить в буреломе потные штаны. Та клюнула на мужской запах, подняла эти брюки, попыталась надеть их. Тут охотники набросили на неё сеть. Иначе бы не совладали с этой двухметровой мускулистой дамой. Никто не осмеливался заигрывать с волосатой красавицей, и, посовещавшись, джигиты решили доставить её начальству. Её привезли правившему тогда Абхазией князю Ачбе. Как он с ней обошёлся, никто не знает, а вскоре стало известно, что он сплавил её своему приятелю-кунаку Челокуа. Но у того она тоже долго не задержалась.

Приехавшего к Челокуа соседа Эдги Генабе необычная пленница заинтересовала больше. А после распитой бутылки крепкой чачи хозяин подарил её гостю. Рассказывали: чтобы доставить дикую женщину во двор Генабе, понадобилось пятеро крепких мужиков. Связанную, её привезли в повозке в село Тхина, что на речке Моква, протекающей по склонам горы Заадан.

Князь Генабе был, видимо, любознательным человеком и решил выяснить, можно ли очеловечить, приручить, приобщить к цивилизации дикарку. Он велел построить для неё на горном склоне сарай, обнесённый высоким частоколом. Поначалу её, неистовую, пришлось посадить даже на цепь, но постепенно она успокоилась, привыкла к своему заточению, тем более что её сытно кормили, а со временем сняли оковы. Слух о ней распространился за пределы Абхазии, и к Генабе нередко заглядывали гости, чтобы поглядеть на представительницу неизвестно какого роду-племени. С этой целью наведывались и образованные люди, зарисовывали её внешность, записывали поведение. Всё тело её с головы до ног, особенно в нижней части, было покрыто черно-рыжеватыми волосами, не очень длинными и не густыми. На лице они были совсем редкими и шелковистыми. А на голове возвышалась, как папаха, беспорядочная, свалявшаяся копна жёстких блестящих волос. На ладонях и на ступнях растительности не было.

Генабе дал ей имя Зана - по её родной горе Заадан. Она научилась отличать "хозяина" от всех остальных его домочадцев. Зана даже стала побаиваться его окриков, а со временем он даже приучил её снимать с него сапоги. Но говорить она так и не научилась, только мычала и бормотала.

Зана стала откликаться на своё имя. Реже рычала, когда раздражалась. Случалось, радовалась и при этом издавала тонкий металлический смех - к примеру, когда местная ребятня приносила ей орехи. И их она развлекала тем, что ловко колола орехи пальцами ног. Эти пальцы широко раздвигались и могли быть очень подвижными и хваткими. Умело шелушила приносимые початки кукурузы. Мясо предпочитала сырое, выбирая для приправы коренья и травы.

И наступил такой момент, когда Генабе велел выпустить её на волю. Все в селе были заинтригованы: чтб произойдёт дальше? Навсегда покинет своих пленителей, уйдёт в родной лес? А может, она уже привыкла к людям? Ведь даже зверей приручают. И чего в ней больше - человеческого или животного?