Дикая вода

Через неделю на трассу прибыли еще два бульдозериста. Одного из них, Геннадия Петровича Панова, поселили в вагончик к Димке. Был он пожилой, почти совсем седой, и Димка удивлялся, как это он до сих пор работает на бульдозере. В тайге, в отрыве от семьи и цивилизации, в большинстве своем остаются только молодые.

– А ты не смотри, что я такой старый, – сказал Панов, когда Димка спросил, сколько ему лет. – Я на всех трассах побывал. Еще нефтепровод Самотлор – Альметьевск строил.

Был он степенный, говорил не торопясь, а если начинал что-то делать, то заранее прикидывал, как обойтись без излишней затраты сил.

– В нашем деле семь раз отмерь, один раз отрежь, – постоянно повторял он. – Головотяпов у нас хватает. Один раз мне выдали отметку, я расчистил трассу, а потом оказалось, что она на полкилометра в сторону ушла.

Паше Коровину Панов не понравился сразу.

– Еще один появился, – сказал он. – Теперь каждый вечер воспитывать будет.

К старости человек укореняется в своих привычках и изменить им бывает выше его сил. Геннадий Петрович вставал, как по будильнику, ровно в шесть, натягивал штаны, надевал домашние тапочки, которые специально привез с собой, и в одной майке выходил в тамбур. Растапливал печку, грел воду и садился бриться. Побрившись, умывался тоже теплой водой, потом надевал рубаху и теплую жилетку. Так он и отправлялся завтракать.

Позавтракав, Панов заглядывал в окно к Зиночке. Та заворачивала ему в салфетку две котлеты и два куска хлеба, в поллитровую бутылку наливала компоту. Все это Геннадий Петрович брал с собой на обед. Сложив провизию в сумочку, шел будить ребят. Он осторожно дотрагивался до плеча Димки и говорил:

– Вставайте, орлы, время завтракать.

Димка открывал глаза, садился на кровать, раза два вытягивал руки вверх, изображая, будто поднимает тяжелые гири. Затем босой ногой начинал искать носки, оставленные с вечера у кровати.

Коровин вставал всегда с неохотой, свешивал босые ноги на пол и долго тер кулаками глаза. Лениво натягивая рубаху, он зевал и обычно говорил:

– Ну и сон же мне сегодня приснился…

– Будто ты едешь на собственной «Волге» по автотрассе Москва – Стамбул, – влезал в Пашин рассказ Димка, – а впереди ишак.

Димка всегда что-нибудь придумывал. Поэтому Коровин переставал зевать и, ожидая очередного подвоха, настороженно спрашивал:

– Ну и что?

– Ты жмешь на все железку, – как ни в чем не бывало продолжал Димка, – а ишака обогнать не можешь.

– Ну и что? – уже раздраженно спрашивал Коровин.

– А потом оказывается, что ишак везет твою «Волгу» на буксире.

– Сам ты ишак! – Коровин вскакивал с кровати, натягивал брюки и, намотав на портянку, долго не мог попасть ногой в сапог.

– Сам ты ишак! – повторял он еще раз и уходил умываться.

– Зря ты над ним так шутишь, – покачивая головой, говорил Геннадий Петрович.

– Он действительно спит и во сне видит «Волгу», – оправдывался Димка.

– А что в этом плохого? – замечал Геннадий Петрович. – На свои же заработанные хочет купить.

Панов жалел всех подряд. Димка думал, что у него это от возраста, и старался не спорить.

Коровин никогда не ждал Димку завтракать. Умывшись, он сразу уходил в столовую, и когда Димка приходил туда, Паша уже кончал есть. Шабанов подходил к раздаточному окну, видел веснушчатое Зинино личико, ее радостные, светящиеся глаза и тут же забывал о Коровине.

– Как тебе сегодня спалось? – спрашивал он, и его глаза тоже начинали радостно светиться. – Медведи не тревожили?

– Один во сне пытался облапать, – опустив глаза и пряча появившуюся на губах улыбку, говорила Зина. – Я его так шуганула, до сих пор бежит. Не слышишь, как тайга трещит?

– А я-то думал, почему мне всю ночь не спалось? – отвечал Димка. – Сегодня приду тебя охранять. Так нам обоим спокойней будет.

– Избави меня Бог от такого спокойствия, – Зина подавала Димке завтрак и отворачивалась от раздаточного окна.

– Тогда ты приходи, – говорил Димка. – Паша тебя стесняется, поэтому ночью храпеть не будет.

На этом обмен шутками заканчивался. Рабочий день начинался с восьми. Но в половину восьмого все уже были около машины. За последние дни трасса продвинулась вперед. Бульдозеристы работали на восьмом километре, экскаваторщики на третьем. И на работу их теперь возили всех вместе на грузовике. Коровин всегда старался попасть в кабину. И, если ему это не удавалось, он сердился, с ворчанием лез в кузов и садился на скамейку в самом углу.

Было начало октября. По утрам уже сильно подмораживало, березы и осины сбросили листву, она желтыми пятаками лежала на мху, и ветер, не жалея, разбрасывал ее по трассе. На край леса в предутренних сумерках вылетали глухари побродить по песку, запастись на зиму камешками. Скоро они перейдут на зимний корм – хвою сосен и кедров, и перетереть такую пищу в желудке без камешков будет невозможно. Кое-кто из ребят уже добывал их, и Димка на этот раз прихватил с собой ружье Гудкова.