Дикая орда

Его сердце радостно билось. Совет был хорош, но особенно хорошо было обращение. Этот человек назвал его Учи-Каганом - верховным вождем! Впервые один из его сподвижников называл его так, и сподвижник этот был самым сильным из каганов Востока. Выходит, его признали величайшим военачальником всех гирканийцев! Конечно, должно пройти еще некоторое время, прежде чем они поймут, что и в мирное время он должен быть их верховным владыкой. Прежде, правда, такого не бывало. У них и понятия такого нет - верховный царь. Значит, появится. Уже появляется. Он посмотрел на осадную башню и улыбнулся. Предвечное Небо дало им понять, что он, Бартатуя, - его возлюбленный сын!

Кхитайский мастер подъехал к ним верхом на верблюде. Лошадь кагана фыркнула, испугавшись зловонного животного, но он удержал ее, натянув поводья. Кхитаец был всего лишь инженером, но он был ценным человеком, и Бартатуя подумывал уже создать под его началом особый корпус инженеров и мастеров земляных работ для будущих войн.

- Приветствую тебя, каган, - воскликнул кхитаец.

- Приветствую тебя, Сун Цзи. Осадная башня строится в срок, как ты обещал. Я доволен.

- Вся моя жизнь - к услугам моего кагана, - ответил кхитаец. В устах кого-то другого эти слова звучали бы раболепно, но кхитаец даже в это мгновение выглядел высокомерным. Цветистая учтивость была лишь привычкой, свойственной его племени.

Но кагану не было дела до того, смирно или важно ведет себя его слуга, - лишь бы дело было!

На мгновение он с грустью вспомнил Конана. Он бы сделал из него такого воина, которому, кроме самого Бартатуи, не было бы равных в мире. Этот Конан стал бы генералом, главнокомандующим, правителем царства. Может быть, даже его, Бартатуи, другом. Почему же он позволил себе такое - напасть на женщину кагана? Другое прегрешение он бы ему простил - почти всякое. Но это...

- Сейчас работа пошла хорошо, каган, - продолжил Сун Цзи, - у рабов, тех, что уцелели, уже есть опыт, и за ночь мы могли бы хорошо продвинуться, если у нас будет освещение. Это позволит ускорить первый штурм города.

Бартатуя взглянул на горы трупов по обеим сторонам осадной башни:

- Хорошо, мастер, будет тебе свету столько, что хватит всей вашей команде.

Его косоглазый спутник залился хохотом.

Костер из трупов бросал кровавый отблеск на стены Согарии. Облако зловонного черного дыма поднималось над осадной башней, рассыпая темно-красные искры. Прекрасный город ныне походил на ад, как его описывают некоторые философы и религиозные секты.

Бартатуя и его приближенные любовались на это зрелище, стоя близ главного шатра. Многие пили вино из золотых кубков и из вражьих черепов. И защитники Согарии тоже глядели на рабов-каменщиков и землекопов, освещенных пламенем горящих трупов, стоя на крепостных стенах и посылая бесполезные проклятия грозному врагу.

- Эта осада обессмертит твое имя, Учи-Каган! - воскликнул татуированный военачальник рода будини.

- Зрелище неплохое, - заметил Бартатуя, - но я хочу прославить себя делами еще более славными. Когда другие города узнают про участь Согарии, они будут несговорчивее.

- Куда мы дальше, Учи-Каган? - спросил вождь герулов. Зеленая змея, вытатуированная у него на лице, загадочно мерцала в багровом свете костра Бартатуя молча улыбнулся. Его люди уже мечтают о новых походах!

- Мои планы я пока сохраню при себе, мой друг, - сказал он. - Но это будет скоро. Долго мы здесь не задержимся. Только возьмем свою добычу. Рабы доставят трофеи в место, которое выберу, в глубине степи, у большого озера. Там я построю столицу, которой свет еще не видел. Воины всех гирканийских племен смогут приходить туда и наслаждаться всем, что с боем взято в дальних походах, плодами всех стран мира!

Все одобрительным гулом встретили эту новую идею вождя. Бартатуя знал все они сейчас у него в руках. Они пойдут за ним в огонь и воду, его воля для них - закон.

- Моя столица, - продолжал он, - будет не просто торговым городом для всяких земледельцев и пастухов, купцов и ремесленников. Нет! Это будет место, куда весь мир привезет свою дань великому племени воинов, величайшему под Предвечным Небом. А кроме воинов, не будет в этом городе никого. Разве что немного рабов, лучших в мире, у которых будет только одна забота услужить получше своим хозяевам, гирканийцам.

Одобрительный гул перерос в дикие крики восторга. Гирканийские вожди уже заранее любовались чудесным миром, порожденным фантазией их верховного предводителя. Сейчас они вправду поверили, что вскоре станут хозяевами мира и что их Учи-Каган, Бартатуя, приведет их к этой победе.

- К столу, друзья мои, - прибавил каган. - Нас ждет пир, а впереди многие годы пиров, побед и славы.

С радостным шумом они вошли в шатер. Рабы наполнили их блюда, налили в чаши вина и сейчас покорно стояли у стен, ожидая приказаний. Скоро весь мир будет так же смиренно служить им! Простые гирканийские воины станут вождями, вожди - царями, а Учи-Каган - богом.