Дигитал

На кухне понятые со смурными лицами сосредоточенно читали протокол, в коридоре топтались двое с носилками. Алексею сразу стало ясно, попал под занавес, можно не суетиться. Он наскоро осмотрел с порога комнату, кивнул следователю прокуратуры Косте Щербакову, присевшему на корточки перед трупом молоденькой девчонки, и шмыгнул в ванную.

Труп принадлежал девушке лет восемнадцати на вид. И, судя по содержимому полочек в ванной, жила она одна. На стеклянной полочке и зеркале сально отливали черные овальные пятнышки — эксперт-трассолог прошелся кисточкой с графитовой пылью.

Алексей открыл кран, смочил руки и принялся стирать пыль с джинсов.

— На правой штанине, в области коленной чашечки, обнаружена потертость, диаметром пять сантиметров, овальной формы. Предположительно, возникшая при волочении тела по земле, — пробурчал он себе под нос, пытаясь развеселить сам себя.

Шутка не прошла, на душе было тревожно и пакостно, как ночью в засаде.

Вдруг накатила такая волна тошноты и слабости, что он едва успел ухватиться за край раковины. Судорога свернула желудок в комок. Вырвало мучительно, желтой пеной.

Алексей едва перевел дух, как новый спазм скрутил живот, и изо рта полезла липкая желчная пена.

Дверь открылась. Алексей успел в зеркале рассмотреть вошедшего Костю и вновь опрокинулся над раковиной.

Костя присел на край ванны, пристроив на коленях папочку.

— Блюем-с, господин офицер? Раньше за вами такого, сэр, не замечалось, — скучным голосом произнес он. — Ты от вида трупешника так блюешь?

Алексей не смог ответить, был полностью парализован новым приступом рвоты. Качал головой из стороны в сторону от боли, как телящаяся корова, что Костя понял по-своему.

— Значит, съел чего-то не то, — заключил он.

— Пошел ты! — отдышавшись, выругался Алексей.

Костя Щербаков был чистым и опрятным мальчиком из приличной семьи, даже очки носил. Среди шпанистого вида оперов он смотрелся полным «ботаником», а очень хотел сойти за своего. Поэтому вечно острил, подражая Алексею. Получалось у него, как у Петросяна, — натужно и ходульно. Не было чертовщинки и бесшабашности, потребной для здорового хохмачества. Зато были порядочность и профессионализм. За это его уважали, приняли в свою кампанию и прощали косноязычный юмор.

— Ты прочишай желудок, не отвлекайся, — продолжил Костя, — а я тебе пока последние новости доведу. Новость первая, как полагается, хорошая. Крестник твой, гражданин Дронов, уже признательные показания накатал. Берет на себя еще пять эпизодов. В Зеленограде, в Химках, два по Северо-западному округу и один в Южном.

Леша насторожился.

— Не, без недозволенных методов, все чисто, — успокоил его Костя. — Приступ совести у мудака. Попросил бумагу в камеру и накорябал триллер, Стивен Кинг отдыхает. Пять эпизодов за два года, все малолетки. Почерк похож — нападение в лифте. Шманцы-обжиманцы, трусы сниманцы и прочие развратные действия. С последующим удушением. В Южном месяц назад у него сорвалось, девчонка жива осталась. Ей уже фотомордию этого урода предъявили. Опознала. Так что получается, серийного мы взяли.

— Угу, мы пахали! — Алексей стал плескать водой в лицо.

— А кто тебе подсказал, что он стопроцентно на хату свою завалится? — напомнил Костя. — Я тебе сразу сказал, что мужик — псих. А нормальный псих после случки час отсыпается в кустах, а потом бухает сутки до полной стерильности сознания. Все напрочь забывает, потому и идет прямиком домой.

— А кто в том клоповнике двое суток парился?

— Ну, братка! — протянул Костя. — Разделение труда согласно интеллектуальному уровню: один думает головой, второй топает ножками.

— Очки сними. Дам в глаз, треснут, — беззлобно пригрозил Алексей.

Костя зашелся громким крякающим смехом.

Алексей смахнул влагу с лица, встряхнул ладонями, вытер их о колени. Сел на край ванны и достал мобильник.

— Дежурный? Привет, Саня! Колесников беспокоит. Доложи Пню, что я в адресе. Уже смотался? Ну, как приедет, доложи. Да, вот еще. — Алексей покосился на притихшего Костю. — Сань, тебя случаем не ставили в известность, что на нашей «земле» будут операцию проводить. Кто, кто? «Соседи», муровцы, чоповцы какие-нибудь… Нет? Да, так я… Лубопытствую. В ЦРУ надо недельный отчет посылать, а мне писать нечего. Почему сразу — шпион? Я честный мент. Просто баксы нужны. — Алексей отодвинул телефон от уха, чтобы в голове не булькало от ржания дежурного. — Ну, пока.

Костя, рассматривая коленкоровый узор на папочке, тихо обронил:

— Проблемы?

— Ерунда.

Костя кивнул. Раскрыл папочку.

— Тогда вернемся к нашей овечке. Потерпевшая — Ирина Викторовна Одинцова. Так-так, родилась, крестилась, училась… Это я тебе потом подробно доложу. Родители на отдыхе в Испании, старшая сестра в Питере, с ней уже через соседку связались. Завтра примчится. Главное не это. — Он многозначительно посмотрел на Лешу. — По кое-каким признакам вырисовывается сериальчик.

Леша выдохнул тяжко и обречено, как верблюд, принявший на горб последнюю соломинку.