Диггер по прозвищу Жгут

Роста стал разбирать смех. Если эти две ссыкухи выбрались наружу (или, что еще хуже, добрались до телефона), то у него возникнут офигенные проблемы. Он смеялся, невзирая на сочащуюся из плеча кровь, смеялся, хотя у него уже начались в животе колики, смеялся и смеялся.

«Сойдешь поневоле с ума, отсюда возврата уж нету…»— продолжал петь хриплый голос.

Такие дела, ребята. Да-да.

58

Голод гнал его. Он был нестерпимым, он даже не мог вообразить себе, что испытывать подобное чувство голода вообще возможно. Ощущения можно было сравнить лишь с кипятком, который медленно вливают тебе в глотку, превращая внутренности в полусваренный фарш. Даже когда он был на зоне, ему не доводилось испытывать что-либо похожее.

Жгут, неуклюже переваливаясь, бежал на четвереньках по свалке. Громадный желеобразный живот волочился за ним. На нежной прозрачной коже, похожей на плаценту, изредка появлялись ранки и порезы от разного мусора, но мужчина не придавал этому значения. Это не могло повредить ИМ. ИМ нужна пища, и он добудет ее. Взгляд упал на левую руку. Она все еще сжимала обглоданную кость, он швырнул ее в сторону, и бежать сразу стало легче.

Еда. Жрачка. Много жрачки, желательно с кровью.

По дороге он наткнулся на труп кошки. Труп был старый, наполовину сгнивший, но времени не было. Кошка отправилась туда же, вместе с когтями, скелетом и свалявшейся шерстью.

Глаза его уже ничего не видели, лопнули от нечеловеческого давления, и стебельки, на которых они несколько минут назад покачивались, облепили мухи. Да ему и не требовались глаза. ОНИ видели за него, ОНИ направляли его. Руки и ноги высохли, напоминая сухие кривые палки. Его жизнь медленно, капля за каплей, перетекала в растущий на глазах мешок, драгоценный Мешок. Оставалось совсем немного.

Крысы в страхе разбегались, заприметив скачущее по завалам голое существо с жутким, гротескным животом.

59

Следующий час прошел как в тумане. В ногах появилась противная слабость, ныло проткнутое плечо, но Рост, превозмогая боль и нарастающее головокружение, принялся за работу.

Девушек он нашел на улице: они в чем мать родила безуспешно пытались открыть ворота. Увидев Роста, пришли в неописуемый ужас и закатили истерику. Пришлось действовать быстро. Гараж, мощный замок, и все дела. Рост еще раз возблагодарил бога, что коттедж Квадрата находился в отдалении от других дач и случайные и никому не нужные свидетели исключались.

В предбаннике продолжало валяться бесчувственное тело охранника. Несколько секунд Рост молча смотрел на него, на вспухшую шишку на лбу, на квадратный подбородок и упрямый изгиб губ. Даже без сознания он чертовски напоминал слабоумного, чье мозговое вещество наверняка могло с легкостью уместиться в наперстке, да еще место останется для его друзей — Эльдара и прочих шимпанзе в костюмах.

Он вынул из-за пояса второй «ТТ» и прислонил ствол к голове охранника. Палец так и чесался нажать на спусковой крючок, но после некоторого колебания Рост передумал. Он принес из парилки пару простыней, ловко разорвал их на широкие ленты и мигом спеленал тело мужчины, которое через три минуты было похоже на огромный кокон.

Все трупы он затащил в парилку, затем прибрался в «расслабляющей» комнате. Тщательно стер отпечатки пальцев, где только мог касаться руками, пустой «ТТ» швырнул в унитаз. После этого он направился к джипу. Про себя он решил, что не будет убивать своего раненого пленника. Свяжет покрепче и запрет в бане. Однако ничего такого делать не пришлось — когда Рост открыл пассажирскую дверь, то с каким-то пугающим спокойствием понял — перед ним труп. Рвотные массы, забившие рот верзилы, красноречиво говорили о том, что он не смог повернуться на живот и попросту захлебнулся ими. Затаскивая его в парилку, Рост испытал что-то похожее на жалость. А ведь он мог заартачиться и молчать, как Павлик Морозов, тогда Росту пришлось бы значительно попотеть. Видеокамеру на воротах он разнес двумя выстрелами. Так, на всякий случай. Подумав, пистолет забросил далеко в кусты. Туда же отправился и его «ПМ». Оружие ему уже ни к чему.

Светало, и Рост торопился. Обыскивая дом, в письменном столе он нашел знакомую кожаную папку. В ней был бумажный конверт, на котором крупно выведено: «ТИХОНОВ Р.». Впрочем, позже эта надпись была грубо перечеркнута красным маркером, и внизу приписано с явным нажимом: «ГУРВИНЕК».

Рост не смог сдержать усмешки. Надо же, его детская кличка вернулась к нему, и кто бы мог подумать, что при таких обстоятельствах? Что ж, Гурвинек так Гурвинек.

Как он и ожидал, его паспорт и расписка с двумя копиями лежали там же. Под ними он обнаружил план, который Квадрат всучил ему за день до ограбления инкассаторской машины. Там же лежали анкетные данные Лелика — домашний адрес, год рождения, а также его невесты Веры… Рост почувствовал колючий холодок — там даже был листок, где указывались его мать с Олеськой. Вздох облегчения вырвался из его горла, когда он не увидел заветного слова «Сбруево».