Дифференцировать тьму

— Ладно. Я хочу знать, как ты творишь заклинания.

Лод удивлённо склонил голову:

— Зачем тебе это? Ты ведь не маг.

— Я хочу знать теорию. Люблю быть в курсе происходящего. А колдовать ты при мне явно ещё будешь, и не раз, так что… я предпочла бы понимать, что именно ты делаешь. Вот, например, как ты достаёшь предметы из воздуха?

Лод долго смотрел на меня. Потом, усмехнувшись, протянул руку в сторону.

— Следи за моей ладонью, — сказал он. — Ком тиль ми, — и, щёлкнув пальцами, достал из воздуха увесистый том в кожаном переплёте. — Заметила что-нибудь?

Я прикрыла глаза, вспоминая в деталях то, что увидела. Вот ладонь Лода складывается щепоткой, большой палец соприкасается с мизинцем, потом скользит вверх, порождая щелчок, — и вот он уже над остальными пальцами, на долю секунды зависает в таком положении…

И тут описывает в воздухе маленькую, почти незаметную спираль, мгновенно возвращаясь в прежнее положение.

— Это не просто щелчок. — Я снова взглянула на колдуна. — Это…

— Руна, да. Руна Призыва, одна из элементарнейших. Её легко нарисовать одним пальцем, незаметно для окружающих. Маги не привыкли выдавать секреты мастерства простому народу, а потому обычно маскировали её щелчком пальцев… или просто взмахом руки.

— А слова — это заклинание, верно?

— Да. «Приди ко мне». Слова на рандхейвском языке, языке Изнанки — так маги его называют. Сейчас я произнёс их вслух, но умелому магу нет нужды этого делать, достаточно проговорить про себя с должной концентрацией. А вот без рун не обойтись, — Лод положил книгу на стол. — Вот и весь секрет.

— Я хочу знать больше, — упрямо сказала я. — Что это за язык? Откуда он взялся? И кто придумал все эти руны? Не с потолка же вы их берёте.

— Нет, не с потолка. Мы берём их отсюда. — Лод кивнул на призванную книгу. — Такая книга есть, наверное, у каждого мага. Здесь записана тысяча Ансиентских рун. Все, которые нам известны. Всего-навсего символы, подобные тем, что вы… и мы — используем для обычной письменности. Но если эти символы начертит тот, у кого есть Дар, то они обретут силу, чтобы изменить реальность. — Колдун откинулся на спинку стула. — Доподлинно неизвестно, кто открыл их. Говорят, это знаковая форма того языка, которым боги творили наш мир. А с точки зрения науки… руны позволяют тебе концентрировать магическую энергию, придавать ей нужное направление и привязывать к конкретным объектам. Представь себе, что весь мир полон невидимых струн, и нужная руна поможет тебе тронуть одну из них, а сочетание рун — произвести на свет целую мелодию. И маг, который желает обрести настоящее могущество, обязан знать каждую руну из тысячи.

— Можно мне?..

Лод кивнул, и я осторожно открыла потёртую обложку.

Страницы были жёлтыми, пергаментными, ветхими. Книга явно передавалась из поколения в поколение не одну сотню лет. На каждом листе — с десяток причудливых чернильных символов, самых разных. Какие-то напоминают буквы, какие-то — геометрические фигуры или рисунки, какие-то отдалённо смахивают на знаки хираганы.[22] И все руны аккуратно подписаны на риджийском: «Призыв», «Вода», «Слух», «Камень», «Полёт», «Обман»…

— Главное — вычислить правильное сочетание и правильную последовательность, — добавил Лод. — Построить смысловую цепочку, которая позволит тебе сыграть мелодию правильно. И в сложных заклятиях количество знаков в цепочке достигает десятков.

Символы. Как в математике.

Значит, у нас есть множество, состоящее из тысячи рун. Возможно, вместе они составляют нечто вроде линейного пространства.[23] И чтобы понять, как работает магия, я должна узнать, какие операции определены на этом множестве, какими свойствами они обладают и какие аксиомы к ним применимы…

Яснее некуда.

— А со словами что? — Я подняла взгляд.

— О, сами по себе руны не имеют силы. Маг должен подкрепить их словами. И не просто продублировать то, что написал, а найти слова, которые дополнят написанное. Всё равно что перевести песню на другой язык, сохранив ритм. Это никак не сделать дословно, — Лод соединил вместе кончики пальцев. — В сущности, слова делают то же, что и руны, но одно от другого неотделимо.

— То есть заклятие работает, только если написать его… пусть даже в воздухе… на одном языке, и при этом произнести… пусть даже про себя… на другом. При этом чтобы одно идеально сочеталось с другим.

— Именно.

— А есть книги, по которым вы учите язык Изнанки?

Уголок губ колдуна дрогнул в намёке на усмешку:

— Только не говори, что собираешься выучить и его.

— Наверное, это будет не слишком сложно, если есть учебник на риджийском. И тогда я смогу разобраться во всех книгах, что есть в библиотеке, и в дальнейшем избавлю тебя от необходимости меня развлекать.

— Ты права, — легко согласился колдун, вскидывая руку. — Весомый довод.

Я смотрела, как он призывает ещё один толстый том, и сердце сжимали холодные когти тоски.

Конечно, права. Ему, судя по всему, вообще не хочется проводить лишнее время в моём обществе. А этим разговором он отдаст мне последние долги — и смело сможет уделять мне внимания не больше, чем необходимо на «привет-пока».