Диджей

Ее взгляд блуждал, отражая смятение чувств. Одна из картин в гостиной изображала Джину в виде царственной особы.

Художественный образ придал хозяйке энергии, она приказала:

— Виталий, узнай в какой больнице Бояринцев. Меня к нему не пустят. А ты съездишь, посмотришь на Колю, поговоришь с врачами. Узнай всё, что сможешь!

Дважды повторять Виталию не требовалось. Он молча кивнул и покинул дом через задний ход.

Вечером Виталий вернулся. Помощник всегда выглядел сосредоточенным, а сейчас был озабочен больше прежнего.

— Чего молчишь? Говори уже, — поторопила хозяйка.

— Бояринцев меня не узнал.

— Звезды мало кого замечают.

— Он не ходит, не говорит. Ему хуже, чем в тот день, когда впервые привезли к вам.

— А что врачи? — занервничала Джина.

— Врач констатировал новый обширный инсульт.

Джина пробормотала невнятное и хлопнула ладонью по столу:

— Моей вины нет! Коля вышел отсюда здоровым. Это видели все! Он же упал на съемках?

— Да. И очень неудачно, — подтвердил Виталий. — Повреждена правая теменная область. Та же самая что при автоаварии.

— Вот! И причем тут я?

— Ты знаменита, — сказал Вано. — Топтать знаменитость — особый шик. Журналисты начнут, а толпа продолжит.

— Я не позволю!

Вано замялся и рассказал:

— Мама, репортаж о Джине уже вышел по телевидению. Болтают, если бы было нормальное лечение, Бояринцев не потерял сознание.

— Нормальное им подавай. А что ж они к Джине все прутся?

— Завтра двое из трех пациентов отказались от приема, — сообщил Вано.

— Вместо них прибудут журналисты, — предсказал Виталий.

— Меня съедят, пережуют и выплюнут, — пробормотала Джина и покинула гостиную.

На лестнице она обернулась:

— Отмени всех! Джине нужен отдых. Я уезжаю из Москвы подальше от репортеров.

Нота присутствовала в гостиной, вскочила и напомнила:

— Джина, у меня Лагушкин. Он продлил звукотерапию.

Встречи с Юрой радовали Ноту. Ей не хотелось прерывать общение с новым другом, с ним она чувствовала себя в безопасности.

— С Лагушкиным продолжай без меня, — разрешила Джина.

На три недели целительница исчезла из Москвы, на звонки не отвечала. Об ухудшении здоровья Николая Бояринцева шумели больше недели, пока скандальный развод звездной пары не переключил внимание на себя.

Глава 29

Джина уехала. Нота осталась жить в ее доме. У нее появилось больше времени для музыки. Она уединялась в «звуковой ванной» и часами экспериментировала с треками за диджейским пультом. Идей было много. Диджей микшировала музыку, добавляла необычные звуки, улучшала старые композиции, создавала новые. И придирчиво слушала.

После добавления спецэффекта Нота включила экспериментальный трек, попыталась представить реакцию публики. Начало спокойное, размеренный гомон толпы, нарастающий шум, взлет реактивного лайнера, электронные барабаны — и частота пульсаций взрывается до бешенного ритма. Первым в плейлист данный трек не поставишь, а вот в середине ночной тусовки такая музыка подстегнет подуставшую публику.

Диджей Нота подняла вверх указательный палец, похвалила себя. Но вдруг сморщилась — брак! Трель звонка совершенно лишняя.

Ненужный звук повторился, и Нота поняла, что это звонок в дверь. Парадный подъезд после отъезда хозяйки был заперт, звонили с черного хода. Открывать некому. Виталий в доме не появлялся, а Вано дрых после бурной вечеринки.

Диджей спустилась к двери, вслушиваясь, кто за ней. Звуковой портрет знаком, но гость не в себе, его образ размыт. Нота открыла дверь и удивилась: как она могла не узнать!

На пороге стояла Полина Ветрова. Подруга осунулась, на ней не было лица. Она с трудом сдерживала слезы.

— Наташу Рыжикову убили, — выдавила Полина и заплакала: — Нет нашей Натахи!

— Ты что несешь? Не может быть! — первое, что вырвалось у Ноты.

Она провела хныкающую подругу в гостиную, усадила на диван.

— Рассказывай.

— Перерезали горло.

— Наташе? — ужаснулась Нота.

— Угу.

— Когда?

— Наташка возвращалась после ночной смены в клубе. Уже к дому подходила и там…

Полина захлюпала носом.

— Да не ной ты! — потребовала Нота. — Помнишь наш уговор. Никогда не плакать.

— Чтобы не случилось, — подтвердила детскую клятву Полина.

Она собралась, вытерла слезы, ее взгляд стал жестче.

— Я ее видела.

— Что ты видела?

— Горло перерезанное. Вот так! — Полина вытянула шею и чиркнула ладонью.

— На себе не показывай.

Нота с трудом проглотила слюну. Таким жестом ей угрожал Казбек. Она достала бутылку коньяка из запасов Джины, плеснула в бокалы. Девчушки выпили. Полина попросила еще. После второй порции ее бледное лицо порозовело.

— Где ты нашла Наташу? — спросила Нота.

— Не я. Приехали из милиции. Тот молодой опер меня допрашивал. Он уже приходил к нам.

— Денис Ракитин?

— Он. Отвел за дом к забору и показал. Я Наташу сначала по одежде узнала. Уже потом на лицо взглянула. А у нее глаза ледяные от ужаса.

Полина плеснула себе коньяк, глотнула, не поморщилась.

Нота спросила:

— Наташу ограбили? Ее не за что убивать.

— Да не знаю я! — резко ответила Полина и зло уставилась на подругу. — Мы там в шоке! Волосы дыбом. А ты здесь музыку слушаешь.