Дидро

Мастерскую и лавку метра Дидье посещали не одни заказчики и покупатели. Сюда приходили мастера всех цехов и коммерсанты, адвокаты, нотариусы, и далеко не всегда бескорыстно. Порой их приводила необходимость занять денег. Перечень должников метра Дидье, не расплатившихся с ним до самой его смерти, — это перечень самых старинных и почтенных семейств Лангра. Среди них мы встретим и его родственников — Виньеронов, Юмбле и его соседей и добрых знакомых — Дюран, Десгре, Роберов, Тавено, Дюбуа. За готовность всем помочь ножовщика прозвали «провидением» города.

Но так или иначе не приходится удивляться, что, когда метр Дидье в возрасте семидесяти четырех лет 4 июня 1759 года скончался, дети его унаследовали тридцать тысяч ливров в контрактах, пшеницы на сорок тысяч ливров, три дома, ножевую мастерскую с полным оборудованием, ножевой товар, невостребованную арендную плату за несколько лет и не уплаченные ему долги

Дидро назвал общую сумму оставленного его отцом наследства — двести тысяч ливров, состояние по тем временам значительное. Но для него в отцовском наследстве гораздо важнее было другое.

Вскоре после смерти старика Дидро писал из Лангра своему другу Гримму: «У отца моего было приблизительно шесть тысяч ливров ренты. Это много для провинциала, который начал свою жизнь, не имея ничего… Бедным родственникам он помогал, пока был жив… Поддерживал других несчастных, которые долго будут его оплакивать. В его состоянии не нашлось бы ни одного гроша, приобретенного неправедно».

Нет данных, какими были доходы метра Дидье с 1713 по 1728 год, когда Дени мальчиком жил у своих родителей в Лангре. Но надо полагать, что состояние ножовщика было и тогда достаточным, если он мог себе позволить ссужать хорошими инструментами и незадачливых хирургов. Своевременность уплаты его не тревожила. Он интересовался прежде всего успешным ходом операции.

Портрет ножовщика потерян. Те, кто этот портрет видел, говорили, что метр Дидье изображен на нем в парадном платье и парике, с разукрашенной табакеркой. Но не прав ли его сын Дени, утверждая, что в те дни и часы, когда метра Дидье не наблюдал художник, вместо праздничного камзола на нем были рабочие куртка и фартук, голову покрывал не парик, но колпак мастерового, а руку он держал не на табакерке, а на колесе точильного станка’

Каждый будний день Дидье Дидро можно было увидеть у окна его мастерской за работой. Рядом с ним двое подмастерьев. И нет решительно никакого сомнения в том, что у своей наковальни или точильного станка он проводил несравненно больше времени, чем в гостиной, в мягком кресле с подлокотниками, как изобразил его портретист.

Можно было бы, вероятно, изобразить его и в тележке, на которой он объезжал свои виноградники и своих фермеров. И окруженным людьми, пришедшими к нему за советом. И на коленях с молитвенником в руках в церкви Сен-Мартэн. И за книгой счетов. Словом, отец Дидро, как и большинство людей, не был похож на головку сыра — где ни разрежешь, все одно и то же.

Собственноручное завещание Дидье Дидро, составленное 21 июня 1750 года, за девять лет до его смерти, хранится в архиве департамента Верхней Марны в фонде Вандель, дочери Дени Дидро. Написано оно на шести листах бумаги среднего формата и представляет собой документ настолько достопримечательный, что не привести его хотя бы в выдержках просто невозможно. «Во имя отца и сына и святого духа я, Дидье Дидро, прошу мою дочь Денизу исполнить мою волю и сделать то, о чем я дальше пишу собственной рукой.

Прежде всего я поручаю мою душу богу, власти-гелю неба и земли, и моему спасителю, просителю за меня, его божественной доброте, его смерти и его страданиям, властителю нашему — Иисусу Христу и прошу простить мне с великим его милосердием мои грехи и принять мою душу в число спасен-яых. О том же прошу святую Марию, достославных апостолов святого Петра и святого Павла, моего патрона, достославного мученика, святого Дидье, святого Иосифа, покровителя умирающих, святого Элуа, покровителя моего ремесла, и всех святых, населяющих рай, прошу заступиться за меня. Только их молитвам и заступничеству я могу быть обязан прощением и отпущением всех моих грехов. Все свои упования возлагаю на милосердие моего господа, к нему обращаю все мои надежды».

Это могло бы быть принято за положенную проформу, если бы затем, после распоряжения похоронить его как можно скромнее на кладбище часовни Террасс, прихода святого Петра и святого Павла, рядом с могилами его отца, матери и супруги, не следовала просьба заказать отцам якобитам, отцам кармелитам и отцам капуцинам по двадцать заупокойных месс и дать отцам капуцинам десять ливров, чтобы их община молилась за упокой его души. Если бы по крайней мере еще две страницы не были отданы перечислению монашеских орденов, церквей, капелл и святых, которым Дидье Дидро завещал те или иные вклады, чтобы служились заупокойные мессы, покупались восковые свечи и покрывала. Так, одну мессу он просил приурочить к празднику святого Элуа, а другую — к годовщине дня, когда было перенесено тело святого.