Дьяволы Фермана

И в этот момент я в полной мере осознал, о чем именно говорила Хонникер. Водитель коляски подвез нас прямо к дому, где война во дворе уже окончилась, и ее бывшие участники теперь пытались решить, какой картридж «Чуть живой куклы» вставлен ей в спину.

Хонникер и водитель — оба улыбались. Я знал, чего они от меня ждут. Я вылез из коляски и направился к дому.

— Знаю! — сказал один из юных диагностиков. — Это пляска святого Витта!

Я коротко оглянулся назад. Они уже не смотрели на меня. Теперь водитель размахивал руками и что-то показывал Хонникер. Видимо, рассказывал ей о городе.

Что ж, ладно. Выпятив грудь, я подошел к двери и нажал звонок. Через пару секунд мне ответил мужской голос, и я объяснил ему, что заинтересован в покупке дома.

— Да, я понимаю — вы только что сюда переехали… И все же, если вы согласитесь, я перекрою ваши расходы. — И я назвал цену, которая была не так уж мала для меня, но не слишком высока за право владеть этим дом. Сумма впечатлила хозяина.

— Э… Мне надо обсудить это с женой. Ее сейчас нет, поскольку она работает в Нью-Йорке. Как только она появится…

Я пожал хозяину руку, горячо поблагодарил его, оставил номер телефона и с триумфом вернулся обратно к коляске.

— Тогда это какой-то вид медленной токсемии, — говорил один из детей.

— Ну? — спросила Хонникер, хотя я уверен, что она могла прочитать ответ по моему лицу.

— Ничего определенного, — сказал я. — Но, надеюсь, обещанная Левином награда поможет мне решить дело.

Она издала радостный вопль и крепко обняла меня.

— Я знала, что ты это сделаешь!

Коляска тронулась, и мы упали на сиденья. Обнявшись, мы ехали через предместья Принстона.

— Что же, — проговорил я, — теперь твоя очередь.

— Для чего?

— Отвезти меня в место, которое говорит о тебе правду.

— Давай не будем делать два дела одновременно, Боддеккер.

Я рассмеялся.

— Ладно. В таком случае позволь хотя бы… Хонникер покачала головой.

— Давай же, — настаивал я. — Мне не хочется возвращаться в Нью-Йорк.

— Мне тоже, — сказала она. — Тем более я знаю место получше Нью-Йорка.

— И что же лучше Нью-Йорка?

— Принстон.

Я поднял брови.

— Что-то я не поспеваю за твоей мыслью.

— Я собиралась купить тебе ужин. Теперь мне пришло в голову кое-что получше: я намерена снять для нас номер.

Водитель коляски подкатил к стоянке, располагавшейся возле большого круглого отеля.

— Вот здесь, — сказал он.

— А вы сможете подъехать сюда утром? — спросила Хонникер.

— Только позвоните.

Я уже начал рыться в карманах в поисках мочетки, когда водитель замахал руками.

— Рассчитаемся завтра, мистер Боддеккер. Если я расскажу ребятам, что возил создателя Дьяволов Фермана, они подохнут от зависти.

Нас охватило возбуждение — может быть, даже более сильное, чем в День Канталупы. Клерк, записавший наши фамилии, имел все основания принять нас за пару подростков, ищущих место для эротических развлечений.

Мы вошли в лифт и поднялись на свой этаж. Едва я закрыл дверь и набрал код «не беспокоить», Хонникер сказала:

— Это для тебя, Боддеккер. А затем набросилась на меня.

Мы провели в постели часа три, а то и больше, и лишь потом Хонникер заказала обещанный ужин. После еды мы немного поболтали, а потом Хонникер заявила, что хочет пойти и проинспектировать джакузи.

«Это для тебя, Боддеккер».

Ее слова все еще отдавались у меня в ушах, когда мы окончательно забрались в постель. Борясь с дремотой, я натянул одеяло до подбородка и повернулся к Хонникер. Она лежала ко мне спиной, созерцая в окне огни Принстона и далекое мерцание на северо-востоке — отсветы Нью-Йорка. Я положил руку на ее обнаженное бедро.

— Ты в порядке, Боддеккер?

— Я больше беспокоюсь о тебе.

— Со мной все отлично, — сказала она сонно.

— Я не о том…

— И я неплохо зарабатываю, Боддеккер, поэтому наша маленькая эскапада меня не разорит.

— Нет, я не об этом. Мне… — Так, Боддеккер, посмотрим, как ты умеешь управляться со словами. Это тебе не ролики писать — на тему сексуально ориентированных товаров. Давай поглядим, как ты справишься со своими собственными интимными переживаниями.

— Я так и не понял до конца, — проговорил я.

— Что ты не понял?

— Ты была со мной в День Канталупы. И сегодня. Но я так и не понял — что ты чувствуешь ко мне. Ты не…

Я стушевался, коснувшись темы, которую никогда не взялся бы озвучивать иначе, чем в собственных роликах. Хонникер перекатилась на кровати, лицом ко мне.

— Все в порядке. Правда. Ты же не думаешь, что я бы осталась здесь, если б это было не так?

Здесь я не мог ей возразить. Теоретически она в состоянии получить любого мужчину в агентстве, если бы только захотела.

— Конечно, ты так не думаешь, — ответила Хонникер за меня. Потом придвинулась поближе, поцеловала меня в щеку и положила мою руку себе на грудь. — Это для тебя, Боддеккер.

— Спасибо, — прошептал я.

Мои веки начали слипаться. Я попытался сопротивляться, но не сумел. Я вымотался и устал. Мне нужно хоть немного поспать…

Я счастливчик, подумал я, закрывая глаза и касаясь пальцами мягких грудей Хонникер. Я — удачливый, талантливый парень.