Дьяволлиада. Судьба избранного (СИ)

Он рассчитывал на секс с Демоном, о котором мечтал последние тринадцать лет, — с тех самых пор, как они сделали это в клубном туалете — но никак не ожидал, что все зайдет Н-А-С-Т-О-Л-Ь-К-О далеко.

Тонжа решил поучаствовать в этом процессе. Артур хотел было вскинуться, но тут был уткнут носом в подушку, заставляя выпятить зад с опухшей жадной дыркой. Она сокращалась в такт дыханию, пульсировала, буквально взывая к тому, чтобы в нее поскорее вошли.

Тонжа не отрывал от этой картины своего взгляда, пока пытался стащить с себя штаны. А после провел пальцами между выпяченными ягодицами и вошел в задницу Демона на полную катушку.

Он сжимал руками чужой зад, скользил пальцами по мокрой от пота коже и оставлял царапины, исследуя дрожащее тело. Но его взгляд так и не оторвался от места, где красно-бордовый член обхватывала плотным кольцом задница Артура.

У Демона тем временем алели плечи и уши, а сам он судорожно вцепился в подушку и закусил ее, стараясь погасить звуки, рвущиеся из его рта.

И это красное ухо так сильно привлекало внимание Тонжи, что тот не удержался — наклонился низко, придавливая Артура, ложась животом и грудью на его спину — и прикусил алеющий кончик, заставив его вздрогнуть.

Внезапно Тонжа остановился, прекратил толкаться и погладил мокрыми ладонями не менее мокрую шею, напряженные плечи и нежные бока Демона, горячо выдыхая ему в затылок. А после схватил его за предплечья, заставляя выгнуться до самого предела, до хруста гибкого позвоночника. Он насаживал Артура на себя. Тот же стонал, кричал и всхлипывал, иногда, срываясь на скулеж и невнятный шепот, который также превращался в отчаянные крики.

По виску Тонжи побежала очередная капля пота, прочертила скулу и остановилась у подрагивающих губ. Точно такая же капля скользила по шее Артура, плавно перемещаясь на изгиб спины. Тонжа следил за ней, собирая выступившую влагу раскаленным языком, и постепенно его взгляд вернулся к тому месту, где член входил в чужое тело, где было очень жарко. Он смотрел туда, не отрывая взгляда, и хотел еще.

Еще!

Еще!

Еще!

Артур выгибался все сильнее и сильнее и кричал, дрожал. В конце концов, он сорвал голос. Его всего подбросило и выгнуло, начало ломать, а тело трясло так сильно, словно у него начался припадок. Глаза закатились, и рот открылся широко, показывая опухший, сухой язык.

Тонжа сжал его руки и притиснул к своей груди, пережидая чужой оргазм. А Артур продолжал дергаться и тихо скулить, сжимаясь сильнее и сильнее. Ему казалось, что он летит и вот-вот умрет от такого наслаждения.

Но все закончилось, и тело обмякло в руках Демона.

Тонжа продолжил толкаться в полубессознательное тело, в отверстие, расширенное им самим. Его затрясло, толчки усилились. Он ощутил подступающий оргазм и приближение сцепки, которую нельзя было допустить.

Но Артур — еле живой и совершенно ничего не соображающий Артур — что-то почувствовал и зарычал, притискиваясь сильнее, в попытке не дать вытащить член из себя, разорвать сцепку. И разочарованно захныкал, когда Тонжа встряхнул его, буквально снимая с себя.

Несколько белесых струй попали на спину Артура, ярко контрастируя с загорелой кожей, и тут же начали стекать в ложбинку между ягодицами. Тонжа прижался лбом к его затылку, пережидая последние волны дрожи, и опустил руки.

Артур безвольной тушей полетел вперед, падая головой на подушку. Он еще дрожал, но его глаза, до этого застланные мутной пеленой похоти и желания, стали постепенно закрываться, при этом приобретая осознанность. И прежде, чем он уснул, Тонжа ясно увидел, полный согласия, взгляд Демона.

Теперь они вместе…

Он осмотрел его всего и зацепился взглядом за пальцы, изредка подрагивающие. И продолжал смотреть на них долгое время, уже одевшись, стоя у кровати.

Глава 4. Еще не конец!

После того, что произошло в Преисподней, Катя решила залечь на дно. Она поняла, что план Онещучки провалился, еще в тот момент, когда увидела бездыханное тело Эмиля. Тогда к ней пришло осознание того, что они проиграли.

Да, даже если бы и выиграли, то какой от этого прок?

Как радоваться долгожданной победе, если любимый человек — в нашем случае Демон — погиб?

И на кой черт он вызвался убивать Риту и Марбаса?

Изначально это была задача Кати. И именно она должна была погибнуть в тот день, а не Эмиль. Он не заслужил той участи, которая с ним приключилась.

Может, он предвидел исход событий и просто спас Катю от неминуемой смерти?

В том, что Демон пытался уберечь любимую, не было никаких сомнений. Но вот в том, что он понял всю провальность миссии — нет. Эмиль, как никто другой, был абсолютно уверен в том, что они победят в этой битве и будут заправлять Адом так, как им вздумается.

Эх…

До чего же он был наивен!

В тот роковой день полегли все их союзники. Онещучку пронзил ритуальным ножом избранный, от которого такого никто не ожидал вовсе. На самом деле, это было действительно неожиданно. Хотя, тут поспособствовал папаша юноши. Он буквально в последнюю минуту переубедил своего сына, отговорил его убивать Шах-Нарека.