Дьявол всегда рядом со мной

— Мама передала, нам на обед. — Примирительный жест с одной стороны порадовал, а с другой огорчил. Если бы Алену не перевели, Филимонова, вряд ли бы обо мне вспомнила. А еще она поверила в то, что я стащила кошелек. Но в силу своего мягкого характера, я решила все же дать шанс Таньке.

— Аппетита нет, — отмахнулась, переводя взгляд на толстяка Андрея, который громко смеялся с шутки Вити. Никто из них, к слову, и глазом не повел в мою сторону сегодня. Будто ничего в субботу не произошло.

— Я была не права, — уселась на стул возле меня Филимонова и снова протянула бананы.

— Это очевидно, — согласилась с чистосердечным признанием подруги. Хотя было ли оно пропитано искренностью, мне понять не удалось.

— Давай, бери банан, и прекращай дуть губы. — Заключила Танька и я потянулась к пакетику с сухофруктами.

Всю неделю Соболев отсутствовал на уроках. И это, сказать по правде, меня волновало. Возможно, ему сильно досталось, возможно, он сейчас в больнице. Меня гложило чувство вины, что преступники остались безнаказанными. А еще, что я поздно пришла на помощь. Все же в тот день мысли были на распутье, и в эти минуты, пока я думала, он получал удар за ударом.

Таньке я ничего не рассказала. Я никому ничего не рассказала. Это была моя тайна, трех придурков с нашего класса, и Кирилла. И она уйдет со мной в могилу, так я решила.

С Филимоновой мы за эту неделю окончательно помирились. Снова ходили вместе на обед, проводили время на переменах. История с кошельком и Аленой от меня отстала. Зато Соболева продолжали обсуждать. Он был темой дня. И многие желали ему гадостей.

В понедельник утром я убежала в школу раньше, оставив завтрак на столе. Мне вдруг подумалось, что сегодня Кирилл точно придет. И он пришел. Выглядел обычно, лицо спокойное, а главное полное отсутствие эмоций, как и всегда.

— Привет, — натянула я улыбку, усаживаясь рядом с ним за парту. В классе еще никого не было, народ подтягивался обычно ближе к восьми.

— Привет, — сухо отозвался он. Что ж, приветствует меня, это уже неплохо.

— Как ты? — Аккуратно поинтересовалась я, наклоняясь вперед, чтобы разглядеть лицо мальчишки. Он явно не ожидал такой реакции, опешил немного и морского цвета глаза расширились, внимательно разглядывая меня.

— Что ты…

— Ой, извини, — тут же отодвинулась, понимая, что слишком открыто, выражаю интерес.

— А кстати, — вспомнила я, вытаскивая из рюкзака олимпийку. Носила ее с собой каждый день, в надежде отдать. А еще боялась, что дома на нее наткнутся родители или Лилька. — Вот, возьми. Спасибо.

— Угу, — кивнул в ответ Соболев, забирая пакет. Мне так хотелось расспросить его о здоровье, о том, как он добрался к себе, о том, рассказал ли семье о драке. Но в реальности нам не удалось поговорить. Пришла Танька и еще пару одноклассниц, а при них мне не хотелось показывать свои эмоции.

4.2

Зимой снега не было, что очень радовало нас с девчонками, но печалило мальчишек. Они не могли устроить атаку снежками или засаду за углом. Но это не говорило, что вели пацаны себя услужливо и по всем нормам этикета. Дергали нас за хвосты, толкали на физре, а иногда происходили драки дневниками. Жутко бесили. Но Соболев был исключением. Он никогда и никого не трогал. Зато трогали его.

Мальчишки пару раз выкидывали книги Кирилла, пинали его рюкзак, а один раз стащили его ботинки после физры. В итоге он домой пошел в летних кроссовках. Со мной он тоже держался холодно. Мы почти не разговорили, только здоровались или прощались. Иногда я подвигала учебник на середину стола, когда видела, что у него своего нет. Но Кирилл старался им не пользоваться. И если честно, я не понимала почему. Может быть, он таил на меня обиду, а может просто старался не привлекать к себе лишнего внимания.

Дети вообще в нашем возрасте бывают злыми, а главное злопамятными. Однажды Кирилла заперли в кладовке. Не знаю, как он туда вообще попал, да и кто его выпустил, мне тоже известно не было. Однако мальчишки так громко обсуждали свои подвиги, что хотелось им врезать.

— Какие же вы придурки, — не выдержала я, потому что слушать их хвалебные отзывы друг о друге было невыносимо.

— Хочешь, чтобы мы в следующий раз тебя с твоим Монстром заперли? — Заржали, как кони одноклассники.

— Арин, — подхватила меня Танька под руку и потянула прочь. — Ты чего за него заступаешься? Он, правда, странный.

— Странный или нет, но никто не дает им права издеваться над человеком! — Закричала я, резко останавливаясь. Во мне так и полыхало пламя ненависти и раздражения. И мое пламя услышал Соболев. Он как раз поднимался по лестнице, а мы к ней подходили. Его взгляд я ощутила, даже стоя спиной. Колючий и холодный, такой же, как и сам Кирилл. Обернулась, мысленно ища варианты фраз, которые смогли бы помочь выкрутиться из такой не ловкой ситуации. Да еще щеки покраснели, то ли от стыда, то ли от смущения. Но Соболев ничего не сказал. Он просто прошел мимо, как и всегда сохраняя маску безразличия. Все равно. На всех. И на меня тоже.