Дьявол весной (ЛП)

– Я не понимаю, почему должна проходить через все эти трудности, чтобы заполучить мужа, которому я никогда не буду нравиться.

– Не имеет значение будешь ли ты нравиться мужу. Брак не имеет отношения к чувствам. Это объединение интересов.

Пандора не согласилась, но придержала язычок. Примерно год назад её старшая сестра Хелен вышла замуж за мистера Риса Уинтерборна, обыкновенного валлийца, и они были безмерно счастливы. Так же, как и кузен Девон и его жена Кэтлин. Браки по любви являлись редкостью, но не были такими уж невероятными.

Тем не менее, Пандора не могла представить для себя такого будущего. В отличие от романтичной Кассандры, она никогда не мечтала выйти замуж и иметь детей. Пандора не хотела никому принадлежать, и в особенности, чтобы кто-то принадлежал ей. Несмотря на попытки заставить себя хотеть то, чего ей следует хотеть, она знала, что никогда не будет счастлива в условностях обыденной жизни.

Леди Бервик вздохнула и присела рядом с ней, её спина располагалась строго параллельно спинке стула.

– Май только начался. Помнишь, что я тебе говорила на этот счёт?

– Это самый важный месяц сезона, в течение которого проходят самые значимые события.

– Правильно, – леди Бервик протянула ей обратно бальную карточку. – После сегодняшнего вечера, я надеюсь ты приложишь усилия. Ради лорда Трени и ради себя самой. Осмелюсь сказать, после всех моих предпринятых усилий, и ради меня тоже.

– Вы правы, – тихо проговорила Пандора. – И мне жаль, правда жаль, что причинила вам столько неприятностей. Но я начинаю понимать, что всё это не для меня. Я не хочу ни за кого выходить замуж и решила жить независимо и содержать себя сама. Если повезёт, я стану успешной, и никому не придётся обо мне больше беспокоиться.

– Ты имеешь в виду эту чушь по продаже настольной игры? – спросила графиня тоном пропитанным презрением.

– Это не чушь, а действительность. Я недавно получила патент. Спросите мистера Уинтерборна.

В прошлом году Пандора, всегда любившая игрушки и салонные развлечения, разработала настольную игру. При поддержке мистера Уинтерборна она подала заявку на патент и намеревалась издать и распродать игру. Мистер Уинтерборн владел крупнейшим универмагом в мире и уже согласился разместить заказ на пятьсот экземпляров. Игра гарантировано возымеет успех, хотя бы по той причине, что в этой области не существовало особой конкуренции: в то время как индустрия настольных игр процветала в Америке, благодаря усилиям компании Милтона Брэдли, в Великобритании она всё ещё находилась в зачаточном состоянии. Пандора разработала ещё две игры и была практически готова подать патенты и на них. Когда-нибудь она заработает достаточно денег, чтобы идти по жизни своим путём.

– Как бы мне не нравился мистер Уинтерборн, – строго сказала леди Бервик, – я виню его в том, что он поощряет в тебе эту глупость.

– Он считает, что у меня есть задатки успешной деловой женщины.

Графиня вздрогнула, будто её ужалила оса.

– Пандора, ты родилась дочерью графа. Стать женой торговца или промышленника, уже вопиющий факт, но превратиться самой в одного из них немыслимо. Тебя нигде не будут принимать. Ты станешь изгоем.

– Почему кого-то из этих людей, – Пандора окинула толпу в бальном зале быстрым, настороженным взглядом, – должен заботить мой выбор?

– Потому что ты - одна из них. И этот факт, абсолютно точно, радует их не больше, чем тебя, – графиня покачала головой. – Я не могу притвориться и сказать, что понимаю тебя, моя девочка. Твой мозг всегда напоминал мне о фейерверках... как называются те, что крутятся с безумной скоростью?

– Огненные колёса.

– Да. Они вращаются и сверкают, всё светится и шумит. Ты судишь, не утруждая себя выяснением обстоятельств. Хорошо быть умной, но чрезмерная смышлёность обычно приводит к тому же результату, что и невежество. Ты считаешь, что можешь сознательно игнорировать общественное мнение? И ждёшь, что люди будут восхищаться тобой, потому что ты отличаешься от них?

– Конечно, нет, – Пандора теребила в руках чистую бальную карточку, раскрывая и закрывая её. – Но они могут, по крайней мере, попытаться отнестись ко мне благосклонно.

– Глупая, своенравная девочка, зачем им это? Инакомыслие ничто иное, как скрытый эгоизм, – хотя было очевидно, что графиня с удовольствием прочитала бы полномасштабную лекцию, она замолчала и поднялась на ноги. – Мы продолжим эту дискуссию позже, – отвернувшись, леди Бервик направилась к стае зорких, нелюбезных вдов у стены.

В левом ухе Пандоры начало шуметь, словно заскрежетал медный провод, так иногда случалось, когда она попадала в беду. К её ужасу, к глазам подступили слёзы разочарования. О Боже, это стало бы окончательным унижением: эксцентричная, неуклюжая Пандора-желтофиоль плачет в углу бального зала. Нет, этого не произойдёт. Она встала с такой поспешностью, что стул чуть не опрокинулся назад.

– Пандора, – послышался настойчивый голос неподалёку. – Мне нужна твоя помощь.

Недоумевая, она повернулась, как раз в тот момент, когда к ней подошла Долли, леди Колвик.