Дьявол и Шерлок Холмс. Как совершаются преступления

— Никто не хочет это признавать, но срок службы тоннеля ограничен, и наступает момент, когда система начинает отказывать, — сказал мне Кристофер. — В первую очередь выходят из строя клапаны, они не могут больше выдерживать давление.

По словам Уорда, оба первых тоннеля уже до такой степени изношены, что, пока не будет введен в строй третий, слишком рискованно пытаться слить из них воду и заниматься ремонтом. Все же Кристофер надеялся, что до окончательного «банкротства» обветшавших тоннелей еще остается некоторый запас времени, что «это произойдет не сегодня и не завтра», хотя в точности предсказать срок невозможно. Однако звучат и более пессимистические голоса. Один из сотрудничающих с этим же департаментом специалистов сказал мне:

— Некоторые акведуки уже сильно протекают.

Недавнее исследование, проведенное экологическим фондом «Риверкипер», заканчивается словами: «Местами эта замечательная инфраструктура буквально сыплется».

За пределами Нью-Йорка, в Ньюбурге, в городских тоннелях образовались гигантские лужи, и многие эксперты опасаются, что и нью-йоркская система неожиданно откажет. Инженеры говорят: если система откажет, то не постепенно, а вдруг. А это уже глобальная катастрофа. Если развалится тоннель № 1 — он считается наиболее уязвимым, — без воды останется Нижний Манхэттен, центральная часть Бруклина, многие кварталы Бронкса. Если же откажут акведуки, пострадает весь город.

— Воды в городе не будет, — беспомощно разводил руками Уорд. — На ремонт уйдет не день-два, а скорее два или три года.

Прежде городские власти пытались «заболтать» обеспокоенность специалистов по поводу нью-йоркской системы водоснабжения, однако мэр Майкл Блумберг на недавней пресс-конференции признал, что устаревшие трубы сделались «крайне хрупкими» и что «авария одного из акведуков поставит город на колени». Предостережению Блумберга вторит и Энтони Дель-Весково, подрядчик, без малого пятнадцать лет проработавший над проектом тоннеля № 3.

— Это будет апокалипсис, хотя почти никто этого пока не понимает! — заявил мне Энтони.

Представьте себе город без воды — водопроводные краны сухие, в случае пожара из гидрантов не выжать ни капли, на площадях не шумят фонтаны, начинаются эпидемии. Отличное название придумал Чарльз Эйнштейн для своего фантастического романа (пророчески опубликованного еще в 1964 году): «День, когда Нью-Йорк высох».

Вообще-то от недостатка воды Нью-Йорк страдал всегда. Хотя город окружен морем, вплоть до XVIII века единственным источником пресной воды оставался грязный пруд в Нижнем Манхэттене — водозаборный пруд, куда сбрасывались фекалии, а порой и трупы. Распределением воды занималась группа так называемых «разносчиков чая». Эти люди разъезжали по улицам с гигантскими бочонками и драли с людей втридорога за каждую каплю.

В 1785 году, когда население города вплотную приблизилось к тридцати тысячам, нью-йоркский «Джорнэл» опубликовал открытое письмо к городским властям с жалобой на то, что источник городского водоснабжения превратился в «сточную канаву». Другая газета подхватила: пруд — «рассадник болезней», и добавила: «Чем более растет наш город, тем более усугубляется проблема».

«Чума будет собирать ежегодную дань, пока вы не обеспечите город чистой водой», — грозили ежедневные издания, и практически сразу их пророчество сбылось: в 1798 году желтая лихорадка унесла две тысячи жизней ньюйоркцев, и на улицах то и дело слышались крики гробовщиков: «Гробы всех размеров!»

Эпидемия повторилась в 1805, 1819 и 1822 годах. «Ньюйоркцы подобны богачу из притчи, — писал в газете один из местных жителей. — Лихорадка сжигает их, но нет ни капли чистой прохладной воды, чтобы утолить жажду».

Как-то воскресным утром 1832 года двое детей в Манхэттене проснулись от острой боли в животе. Несчастные не могли помочиться, их мучила жажда, потом началась рвота и посинела кожа. К следующему утру оба умерли, а еще через два дня за ними последовала их мать. Город поразила азиатская холера, болезнь, которая обычно возникает там, где пьют зараженную фекалиями воду.

Всего за месяц похоронили две тысячи человек. Кожа трупов имела синеватый оттенок, конечности были изъедены язвами. Более половины городского населения — сто тысяч человек — спаслись бегством в соседние деревни. Эпидемия закончилась не прежде, чем унесла свыше трех тысяч жизней. Группа врачей, посетивших тогда город, засвидетельствовала, что на улицах слышался «неумолкаемый стон»: «Холодной воды… Пить… Дайте нам холодной воды!»