Диаспора

— В одном кольце достигнута нейтрализация, — Габриэль произнес короткую фразу с видимым удовлетворением, но ничто в его голосе или гештальтах не выдавало, как долго — целых восемь веков реального времени — команда Горнила трудилась ради этого момента. Бланка едва заметно склонила голову. Гештальт, проникнутый теплотой, расшифровать и оценить которую по достоинству мог только возлюбленный.

— Ты побудь со мной, пока не придет подтверждение, — попросил он, чуть стесняясь.

На Земле только сейчас узнали, что позитрон в одном из магнитных кольценакопителей Горнила обеззарядился и ускользнул в окружающую лазерную ловушку, хотя само событие имело место шестьдесят пять часов назад. Почти три часа — десять мегатау — нужно было дожидаться ключевого подтверждения достигнутого прорыва со второго кольца на противоположном краю ускорителя. Габриэль проживал каждую такую инфозадержку тау за тау, смирившись с медлительным, как перемещение вечных ледников, откликом вещества на стотераметровом масштабе, но Бланка до сих пор не осознавала, что это стало для него чем-то вроде морального принципа:

— Почему нет?

Они погрузили руки в кобальтово-голубую метель. Экзоличности замедлили течение локального времени и синхронизировались. Поскольку окружение было напрямую сцеплено с разумом Бланки, все события в нем протекали с той же скоростью.

Выжидая, онона изучала лицо Габриэля. Вместо того, чтобы перепрыгнуть через хронобездну одним скачком, они переживали этот промежуток примерно в миллион раз медленней, чем могли. Наверное, тут дело даже не в моральных установках. Операции в реальном мире — штука тонкая и ненадежная. Перемещаться между значимыми событиями, игнорируя все несущественное в жизни — кому нужен такой предел ускорения? Никому, пожалуй. Но давайте будем честны: кто может знать, сколько именно субъективного времени вынужденного ожидания следует втиснуть между такими событиями? Габриэль функционировал на стандартной скорости Коалиции, предпочитая всецело занимать себя разработкой и анализом мудреных схем червоточинного оборудования, изредка отвлекался на постройку и тестирование аппаратуры Горнила в физическом мире. Но планы его уже простирались на все обозримое будущее. В последний раз Бланка нахваталась от него захватывающих картостратегий осторожного, неэкспоненциального — ни-ни! — исследования и покорения всей Вселенной. Локальные червоточины, скорей всего, не универсальны для транспортных нужд, поскольку горловины их могли пронестись разомкнутыми со времени возникновения лишь определенное расстояние — а потом смыкались вновь. Но в замкнутой конечной Вселенной размером не больше нескольких сотен миллионов световых лет, которую эти червоточины откроют колонистам, непременно найдутся другие такие червоточины в других галактиках, и процесс повторится.

Габриэль вечно выглядел слегка занятым, а тут на него накатило редкое удовлетворение. Но ничего похожего на облегчение или расслабленность.

— Второе кольцо подтверждает результаты. Мы заграбастали оба конца!

Бланка затрясла его руку, стряхивая с нее налет синих кристалликов.

— Мои поздравления.

Если бы второй нейтрализованный позитрон выскользнул в пространство, его было бы почти невозможно найти. Если повезет, вскоре через червоточину удастся пропихнуть фотоны, но бомбардировка столь узкой горловины, с какого бы конца ни заходить, даст на другой стороне лишь едва осязаемые результаты.

Габриэль раздумчиво пробормотал:

— Я уж начал искать, где мы ошиблись. То есть я хотел сказать… в дизайн и так уже закрались мелкие недочеты, которые вскрылись только через несколько веков. И потом, остаются области, недоступные симуляциям, где пучок электронов переходит в состояние хаоса. Все пространство состояний предстоит разметить эмпирически, а верный путь — отыскивать методом проб и ошибок. Мы допустили многие тысячи едва ощутимых просчетов, потратили время впустую, осложнили себе задачу. Но… могли ли мы просчитаться капитально? Неисправимо? Невосстановимо? Полностью и окончательно?

— А разве вопрос не кажется тебе слегка преждевременным? — Бланка скептически склонила голову. — Если это не ложное срабатывание, значит, мы только что зацепили оба конца Горнила. Это только начало, до туннеля к Проциону[61] еще много работы. Но…

Габриэль легкомысленно усмехнулся.

— Мы доказали справедливость основной посылки, а все остальное — дело техники. Вопрос персистентности. До нейтрализации этих позитронов червоточины Уилера-Кожух могли приравниваться к удобной абстракции, метафоре, полезной для низкоэнергетических оценок, но при внимательном рассмотрении беспочвенной. — Он помедлил, словно шокированный собственными речами; о такой возможности группа Горнила старалась не упоминать. — Но теперь мы показали, что они реально существуют, и поняли, как ими манипулировать. Что может пойти не так?

— Не знаю. Когда речь заходит о межзвездных червоточинах, следует учитывать, что поиск той из них, какая будет вести не в сердцевину солнца или недра планеты, может продлиться дольше запланированного.